Молодые воины Рудомир и Тенята попадают в засаду кочевников. И если бы не задатки берсерка у Теняты, неизвестно чем закончилась бы эта неприятная, для молодых словен, встреча. Благодаря своим неординарным данным Рудомир и Тенята попадают на службу в сотню отважного Ратибора, а затем переходят к Седоусу, начальнику тайного приказа князя Твердислава. Быстро втянувшись в работу тайной стражи молодые вои принимают участие в раскрытии заговора против князя. Концы заговора тянутся в дикую степь, к Великому Хакану Бахтамчи и дальше от него к ромеям, интриги и коварство которых известны всем. А у Хакана Бахтамчи, не смотря на видимое благополучие, не всё так гладко и ровно. Интриги придворных приводят к попытке свержения Великого Хакана и только возвращение его сына Керимхана, и стечение обстоятельств, не приносят заговорщикам удачи. Заговорщиков казнят, а против их родственников разгневанный Бахтамчи устраивает репрессии. Немногим удаётся бежать и среди этих немногих, дочь одного из главных заговорщиков, красавица Юлдында, давняя возлюбленная Керимхана. Степную красавицу, от настигающей погони, спасает отряд словенских разведчиков, в состав которого входят и Рудомир с Тенятой. С ними Юлдында попадает к князю Твердиславу. Со слов перебежчика, Керимхан узнаёт, где он может найти свою возлюбленную и получив разрешение отца, отправляется в словенские земли, прекрасно понимая, что там его ждёт не самый лучший приём. Во время путешествия, судьба сводит Керимхана с Тенятой и Рудомиром, которые стали его невольными сопровождающими по землям словен. Итог путешествия Керимхана – встреча и воссоединение с возлюбленной. В сопровождение Теняты и Рудомира, молодой Хакан и его невеста отправляются в родные края. Обратная дорога оказалась не такой лёгкой и короткой, как этого хотелось. Неизвестный доселе народ, жестокий и воинственный, движется в это время через дикую степь, краем задевая и словенскую землю. С передовым отрядом этого народа и приходится столкнуться нашим героям.
Совместная борьба против нежданных пришельцев показывает, что, не взирая на давнюю вражду славен и степняков, и те, и другие находят много общих точек соприкосновения, а вражда уходит в сторону.
У
дикой степи.
Степь, степь, дикая степь. Сколько горя ты принесла в землю славенскую, на черных крыльях ветра злобного, степняками-мергейсами зовущимся. Дикая степь, ты словно тать ночной все изподтишка норовишь. Налетишь, словно вихрь, пожжешь города, посады, веси да погосты. Людей – кого побьешь до смерти, кого в полон-неволю горькую уведешь. А как дружина княжья на выручку-подмогу примчится, так тебя уже и след простыл. Только смерть кругом да разорение. И в погоню за тобой пускаться бесполезно. Степняка, ведь, в бескрайних просторах степи дикой не то, чтобы поймать – догнать, ох как нелегко. Да и немудрено это, степь, ведь, дом его, сторона родная, где степной мергейс родился и вырос, где ему каждая былинка знакома, каждый овраг, каждый холм. Вот только скудна степь на "дары" для жизни человеческой. Да степняк и сам не привык делать что-то, ради того, чтобы степь стала к нему более благосклонной, ласковой и приветливой. Ни целину распахать, ни арыки откопать. Не приучен к этому вольный степняк, да и зачем? Ведь ему с раннего детства внушали, что настоящий мужчина должен быть воином. Воин не сеет, не пашет, а то, что ему нужно оружием берет! Тем более, что есть в стороне западной, там куда уходит на покой ночной уставшее за день солнце, народ славенский, до любой работы спорый, и в умениях-искусствах толк знающий. Он и сеет, и пашет, и жнет, и ткет, и много чего еще полезного делать умеет. Туда и отправляется степной волк-мергейс за добычей, за изделиями мастеров искусных, за полоном людским…
Не нравятся славенам эти "гости степные", ох как не нравятся. Да кто же их спрашивает?! Как сказал однажды великий и всемогущий (в своей орде, конечно) хакан Бахтамчи: "Есть волки, есть овцы. Мы – волки, славены – овцы. Когда волк голоден, он идет, задирает овцу и насыщается плотью ее. Когда мы "голодны", то мы идем к славенам и грабим, и убиваем их. А кого не убиваем, того делаем рабом своим. Так было, так есть и так будет во веки веков, пока следит за нами незримым оком Отец-Небо, пока горит в наших очагах огонь".
И не страшны степнякам ни стены высокие, ни ярость и отвага обороняющихся, ни славенское упорство. Во внезапности сила степи дикой. Степняк, он ведь как орел: увидел добычу и камнем вниз. Упадет тенью черной, вонзит когти острые во плоть мягкую, да так, чтобы брызги крови в разные стороны, да и снова взмахнет в высь небесную. А там, попробуй, поймай его…
Глава 1.
Осень пришла в славенские края. Ранняя осень. И вроде бы лето ещё, да уже не лето. По утрам – прохладно, туманно. На деревьях, то тут, то там мелькнёт лист золочёный. Хорошо! Красота вокруг неописуемая! Да, вот только красотой этой любоваться некому. Зверью лесному было всё равно, а людям – некогда. Лишь, гордый орёл, взлетевший в высь небесную, медленно парил, с высоты взирая на землю, своим зорким глазом. Да и его интересовала не красота осенней природы, а то, чем бы можно было поживиться. Тут орёл заметил, как по краю «дикого поля» неспешной рысью двигаются два всадника. Один из них на ходу внимательно осматривал окрестности, а второй, здоровый, косой сажени в плечах, курносый детина, беспечно запрокинув голову, пялился на небо. Заметив парившего в поднебесье орла, он вскинул руку, и указав на гордую птицу, произнёс: – Парит, стервь!
– Где? Кто? – встрепенулся его приятель, юноша с непослушной гривой рыжих волос.
– Да, вона! – здоровяк кивнул головой в сторону гордой птицы.
– Эх, Тенята, – усмехнулся рыжий, – какая же это стервь. Это же орёл благородный добычу высматривает. А ты – стервь! Стерви, они падаль жрут, а этот, – рыжий уважительно посмотрел на парящего в небесной сини орла, – свежим мясом, да горячей кровью питается.
– А! Какая разница, – махнул рукой Тенята.
– Ну, не скажи, друже! Разница есть.
– И какая же?
– И такая же, – передразнил Теняту рыжий, – это всё одно, что, к примеру, гридня холопом обозвать! Ясно?
– Неужто? – Тенята удивлённо поднял брови.
– А, ты как думал?
Тенята снова задрал своё курносое лицо и уже с уважением посмотрел на гордую птицу. – Это ж получается, что он как и мы – витязь?
– То, что он витязь, – ответил рыжеголовый, – то, несомненно. А вот нам до витязей как до Тмутаракани ползком.
– Про витязей – это я так, к слову… – Тенята посмотрел на спутника невинным взглядом.
– Вот, ты и следи за словом, – ответил рыжий, – а то знаешь, как бывает? Бросишь словечко, не подумав, а после, из-за него случаются большие неприятности.
Тенята ничего не ответил, лишь недовольно засопел. Дальше всадники ехали молча. Лёгкий ветерок трепал непокрытые вихры молодых славен, вяло шевелил метёлки степного ковыля, которые словно морские волны колыхались в такт его дуновениям.
– Эх, скорей бы до заставы добраться, – не выдержав долгой паузы, вздохнул Тенята.
– Скоро уже, – рыжий заёрзал в седле, видно было, что ему тоже до чёртиков надоела эта монотонная езда, – пару вёрст осталось, не больше.
– Это хорошо! – Тенята потянулся так, что хрустнули косточки, – а то, чегой-то засиделся я. Слышь, Рудомир, – Тенята озорно подмигнул своему спутнику, – Может, поторопим коней?
– А, что, давай! – Рудомир, бросив взгляд на небо, взмахнул плетью. Там, где ещё недавно парил гордый хозяин небесных просторов, сейчас, со стороны ковыльного востока, наползали тёмные, плотные тучи. – Давай! А не то в бурю-дождь попадём. А мне, ох, как мокнуть не хочется!
Всадники пустили коней в галоп.
Изменчива погода в степи, изменчиво и счастье человеческое. На, ещё недавно, чистое, не по осеннему синее небо, с востока, надвинулась огромная свинцово-чёрная туча, несущая в себе дождь, град и всполохи молний. А по земле, с той же, с восточной стороны к краю дикого поля, надвигалась ещё одна туча, чёрная, пыльная, смрадная, несущая в себе боль, кровь и смерть. Туча под названием степняки – мергейсы, вышедшие в очередной набег. И два молодых, славенских воя, во весь конский галоп, неслись навстречу передовой сотне второго тумена хакана Бахтамчи. Расстояние между ними неумолимо сокращалось. Вырвавшийся вперёд Рудомир, вдруг резко осадил коня, заставив того взвиться на дыбы. – Степняки! Много! – выкрикнул он, оборачиваясь к догонявшему его Теняте. Это произошло так быстро, что Тенята, охваченный азартом догоняющего, не успел укоротить бег коня и пронёсся мимо рыжего, выскочив на небольшой взгорок, с которого оказался виден как на ладони. Всем. И Рудомиру. И мергейсам. Со стороны кочевников раздались свист и улюлюкание.