«Ты всё ещё там?», — я придвинулась ближе к серебряной линии. Сердце начало стучать сильнее. «Я не уйду, пока ты не заговоришь со мной», — пригрозила я. Он не знал, что как только дядя вернётся, я быстренько отсюда слиняю. «Я буду сидеть здесь всю ночь и буду раздражать тебя.»

Сложив руки на груди я досчитала до 30 и уже приготовилась снова заговорить с ним. Как вдруг: «Уходи.» Я резко выдохнула. Его голос был таким тихим. В нём даже не слышалось привычного раздражения.

«Зуилас? Ты в порядке?» И снова молчание.

«Позволь мне увидеть тебя». Я придвинулась ещё ближе к линии. «Ну пожалуйста. Если ты позволишь, то в следующий раз, когда мне удастся пробраться сюда, я принесу тебе что-то супер вкусное.» Я снова досчитала до тридцати. «Если ты не покажешься, я вылью на тебя ведро холодной воды.»

К моему удивлению тьма в круге рассеялась, и моё сердце застыло. Он лежал на боку в позе ребёнка, обхватив живот рукой и подтянув колени к груди. Он даже не попытался встать. Он даже не открыл глаза.

«Что с тобой? Ты…»

Я не смогла закончить предложение, потому что ответ был очевиден. Демон в круге становился всё слабее и слабее, а затем…

Он приоткрыл глаза. В них больше не было огня. Они были пустыми и чёрными, как бездонная тьма. «Пришла посмотреть, как я умираю, payilas?»

«Нет. Нет, я…» Демон или нет, я не хотела видеть, как он умирает. Я не хотела видеть, как вообще кто-то умирает. Он не просил этого. Человеческая магия вытащила его из его мира и привязала к этой комнате, в которой он вынужден медленно умирать. Он умирал, потому что жадный дядя Джэк заграбастал мамин гримуар. Без гримуара он бы никогда не смог призвать Зуиласа.

«Я не подчинюсь», — прошептал он.

«Я знаю», — ответила я. «Зуилас, как я могу помочь?»

Его чёрные уставшие глаза уставились на меня: «Помочь?»

«Да, помочь. Чтобы ты… ты..», — я не знала, что сказать.

«Продлить мне жизнь, что я сдался?»

«Нет! Я знаю, что ты не будешь марионеткой в руках подрядчика. я просто…», — я сжала губы: «Это нечестно, что ты умираешь из-за того, что они призвали тебя.»

Он снова закрыл глаза и скрутился калачиком, как будто пытаясь защититься от холода. Его хвост периодически подёргивался. Я не могла поверить, что это действительно он. Зуилас казался непобедимым — всесильным демоном, полным высокомерия, даже несмотря на заключение в круге. А теперь он лежал на полу, слабый и без движения. Он так сильно ослабел с момента нашей последней встречи.

«Скажи мне, как тебе помочь.»

Между его бровями залегла впадина, а губы свернулись в тонкую линию, как будто внутри него шла борьба.

В конце концов он сдался: «Еда. Тепло. Свет. Натуральный свет, не искусственный.»

«Тепло и свет?», — я осмотрела холодную и тёмную библиотеку. «И еда? Это тебе поможет?»

Его голова еле-еле качнулась.

«Я сейчас вернусь. Держись.», — сказала я ему.

Я побежала по лестнице. Я не могла дать ему натуральный свет. Даже если бы на улице и было солнце, в библиотеке всё равно не было окон. Не видела я и обогреватель в доме, а поджечь лестницу — не вариант.

Но я могла принести ему еду. И если еда ему поможет, то я просто обязана его накормить.

Когда я ворвалась в кухню меня вдруг осенила. Дядя и Клод никак не могли понять, почему Зуилас всё ещё не достиг «прорыва»…, но ведь я его кормила. И если еда поможет ему остаться в живых, значит, я буду кормить его, чего бы мне это не стоило. Теперь я поняла, почему демон напрямую не отвечал на мои вопросы, а также почему он так резко потерял силы, пока меня не было.

Я открыла холодильник и задумалась, чем же накормить голодного демона. Мой взгляд скользнул по бутербродам, печенью, арахисовому маслу, овсянке, пасте и остановился на кастрюле с супом. Горячий суп: еда и тепло.

Я налила суп в самую большую тарелку, которую смогла найти и поставила её в микроволновку. Пока он нагревался, я нервно вслушивалась в звуки телевизора, доносившиеся из гостиной. Наконец, микроволновка отключилась. Натянув кофту на пальцы так, чтобы не обжечь руки о горячую миску, я взяла её и побежала в подвал.

Моя тревога вышла на новый уровень, когда я увидела, что Зуилас даже не затемнил купол. Я поспешила к нему. Он с трудом раскрыл глаза, но они тут же расширились в удивлении, когда он увидел пар, идущий от миски.

«Это суп», — пояснила я. «Он горячий и ты можешь его съесть. Но ты должен пообещать, что вернёшь мне миску в целостности, не разобьёшь её и не попытаешься мне навредить.»

Медленно, очень медленно он поднялся с пола и с трудом сел: «Я согласен.»

Я толкнула миску через линию, и он взял её в руки.

«Суп очень горячий», — предупредила я его. «Постарайся не обжечь…»

Он поднял миску и выпил весь суп в один присест. Парк кружил вокруг его головы, пока он доедал остатки супа. Если он и обжёгся, то не подал виду.