Рядом с этой картой, под вторым номером шёл ничем не примечательный сюжет. Девушка, в клеёнчатом фартуке стояла за столом. Перед ней, в небольшом пластиковом лоточке находилась какая-то прозрачная жидкость, похожая на воду. Рядом с лотком, на белой овальной палитре, перламутровыми блестящими пуговицами различных цветов, лежали краски. Взяв в руку специальную кисточку, девушка макнула её в краску, и эту тёмно-синюю капельку концентрата опустила в лоток. В ту же секунду на поверхности воды расплылось пятно бирюзового цвета. Вытерев кисточку насухо, девушка макнула её в бардовую краску и снова опустила в жидкость лотка. Появился алый развод. Краска горчичного оттенка дала насыщенный лимонный цвет. И так, раз за разом, по маленьким капелькам наслаивалась пёстрая палитра. Аккуратно и легко девушка делает несколько движений кисточкой по воде, будто волшебница с магической палочкой в руках. И вот, красочные разводы собираются в яркие картинки, которые тут же оживают: на воде, прямо в лоточке распускаются разноцветные лилии, которые почти сразу превращаются в золотых рыбок. Те беззаботно плавают, кружатся на поверхности воды. Но стоит только девушке коснуться её кисточкой, как от рыбок и следа не остается. Они превращаются в жар-птиц, перелетающих с ветки на ветку дикой облепихи.

— Какая яркая картинка! — воскликнула Аня. В её больших глазах небесной чистоты и цвета отражалось всё то, что происходило на картинке.

— Это ты про вторую? — спросил Славик.

— Ага.

— Это техника эбру — роспись на воде. Я дочку на такой кружок вожу, — сказала Вика и тут же поправила саму себя, — Водила.

— Да не расстраивайся ты раньше времени! Выберемся! — подбодрил её Виталий. — И не на такое дочку поводишь. Главное духом не падать.

Следующая карта напоминала детскую раскраску. Чёрно-белый пейзаж: поле, речка с деревянным мостиком вьётся по нижнему правому краю, слева небольшое деревце. И над всем этим, в самом вверху, зависли серые свинцовые тучи. Закапал дождик. А вокруг пахнуло травой и свежестью.

— Обожаю запах дождя! — улыбнулась Вика и жадно вдохнула воздух, который уже успел пропитаться влагой.

Но вот, сквозь серые тучи пробились яркие лучи летнего солнца. И над полем стало проступать разноцветное коромысло. Радуга! Напитываясь дождевой влагой, она как будто становилась тяжелее и ярче. Уже чётко были видны её яркие полосы. Но что же будет дальше? И вдруг, не понятно почему, дождь прекратился, а цветные пёстрые капельки, словно карамельки, посыпались из самой радуги. Падая на траву, зелёные горошины краски одарили её цветом изумруда. Зелень травы и кроны деревца вроде как ожили. Красным цветом напитались полевые маки, синим и фиолетовым — васильки, жёлтой стала сердцевина ромашек, а быстрая шумная речка растворила в себе все оттенки голубой палитры. Безликий полевой пейзаж приобрел цвет и жизнь.

Совсем не такой, не в радужных оттенках была следующая картина. Тёмный лес. Ночь. Страшные крики птиц, завывание диких зверей. Через чащу пробирается мальчик лет двенадцати. Ему кажется, что кто-то держит его за курточку. Набравшись смелости, он обернулся и увидел, как ветки, похожие на когтистые лапы страшного зверя, крепко уцепились за него. Отовсюду — с деревьев и кустов на мальчика смотрят чьи-то страшные глаза. И ветер, раскачивая деревья, заставляет их угрожающе скрипеть.

— Да-а-а! Правду говорят: у страха глаза велики, — усмехнулся Виталий.

На что Илья и ответил:

— Это те говорят, друг мой, кто в лесу ребёнком не терялся, да ночь не ночевал.

— Только не говори, что тоже, как и этот мальчуган…

— Представь себе. Мы с родителями и их друзьями за грибами поехали. Тогда нас была целая кагала. Пока взрослые по лесу бродили, я с моими ровесниками в прятки играл. Ну, и заигрался. Спрятался так, что меня потом два дня искали. Благо, грибники нашли из одного села. Так что, должен вам сказать, весь этот кошмар я пережил когда-то в детстве. И с выражением «у страха глаза вели» знаком не понаслышке.

А Аня на свой манер прокомментировала впечатление от увиденного:

— Какой ужас! Я как представлю себя на твоём месте, да месте этого бедняжки …

Не успела она закончить свою мысль, как Ленка её предостерегла:

— Ты поосторожней! Такое вообще лучше не представлять.

И у Ани снова увлажнились глаза.

— Ну ты чего!? — накинулась на Савельеву Вика, — Только успокоилась, только на нужный лад настроилась. А ты снова её в тоску вгоняешь.

— Никого и ни куда я не вгоняю, — оправдывалась Ленка, — А если у кого-то слабые нервы, так это комментарии не ко мне.

— Да успокойтесь вы, наконец! — стал их разнимать Илья, — Времени и так мало. А тут вы ещё разборку устроили! Кто готов?

Он поднял кулак, с зажатой фишкой внутри, и посмотрел на товарищей. Но кроме него, пока ещё никто не определился. Споры утихли, и все принялись рассматривать дальше, зависшие над их головами, карты. Все, кроме одного игрока, который тихо обдумывал, как быть дальше.

Пятая карта открывала просторы крайнего севера. Вечные снега и льды, сковавшие сушу и воду. Белоснежная пустыня без конца и края. Но вдруг, где-то вдалеке показался погонщик. Впереди, перемотанная кожаными ремнями, словно портупеей, бежала упряжка лаек. Одна за одной были выстроены они и тянули за собой сани. Где-то, совсем рядом тревожно завывал, улюлюкал ветер. И на вечернем, уже успевшем проститься с полярным днём, небе начиналась зимняя сказка. Магия готовилась предстать миру. Будто в ожидании чуда, остановил свою упряжку погонщик и поднял глаза вверх. Представление начиналось. Казалось, кто-то на соседней планете стал включать неоновые фонари. Северное сияние расцветало сиреневыми, нефритовыми и сине-фиолетовыми переливами. Словно густая разноцветная жидкость, перетекали они из одного сосуда в другой. Но на этом магия не заканчивалась. Из неоново-разноцветной дымки стали появляться различные картинки, которые тут же оживали. Огромная гора, похожая на мирно спящий Эльбрус, показалась на небосклоне. Неожиданно гигантская лавина стала сходить с его пологого склона и у самого подножья растекаться в бурлящей и клокочущей волне. И вот уже перед глазами игроков нет ни Эльбрус, ни лавины, а бескрайний океан, из пучины которого выплывают императорские галеры.

— Красиво! — сказал Илья и опустил руку. — Я про пятую карту.

— Передумал?

Вяземский посмотрел на Славика и кивнул.

— Думаю, я поспешил. Когда выбирал, не видел этой красоты.

— Не хочешь ли ты сказать, мой друг, что останавливаешь свой выбор на карте под номером пять? — спросил его Виталий, — Мне так, для статистики.

— Я хочу сказать, что нужно внимательно просмотреть все карты. Ведь есть ещё и шестая.

Илья указал рукой на последнюю картинку. И она, как и все остальные, постепенно стала оживать. Перед игроками появилась афиша кинотеатра. Висят плакаты с премьерами фильмов, которые будут показаны на сегодняшних сеансах. Среди прочих, на самом видном месте был приклеен постер, на котором в лучах солнечного света летит огнедышащий дракон. Его гигантские, словно изрезанные ножом, перепончатые крылья рассекают воздух. На заднем плане, построенный на высоком утёсе, виднеется замок. А в самом низу, под картинкой было написано название фильма — «Дракон по имени Гектор», и жанр — фэнтези.