– Так получилось, что упырь кое-что сожрал. Небольшой кусок - плоть крайне живучего существа. И вот эффект. Даже порубленный на части, кровосос продолжает жить своими отдельными частями. Дабы убедиться в своих предположениях, мы накормили ещё пару-тройку разного рода монстров тем же материалом, расчленили. Порубленные на куски, твари все равно продолжают жить. Ну, и как ты, наверное, поняла, именно я владею этим живым источником долголетия. Контролирую его, и могу решать, кому предоставить на ужин ту или иную его часть.

Улк-Атан прекратила крутить в своих руках башку кровососа, обернулась к мохнатому:

– А что мне мешает прямо сейчас выбить из тебя всю информацию?
– пернатая стремительно расправила свои вечно мокрые крылья, обнажила заостренные, блестящие кромкой лезвья перья.
– Узнать, что это за курица такая, несущая золотые яйца и где она обитает!

– Как я уже сказал, - и бровью не повел мохнатый.
– Я её контролирую. И этот процесс стоит моего постоянного присутствия. Задержись я здесь подольше и ищи-свищи потом эту особь.

Видимо, довод низкорослика возымел эффект, ибо пернатая сложила крылья, задумчиво глянула на усевшегося в её троне хомяка:

– Убедил. Только у меня вопрос: зачем убивать курицу, несущую золотые яйца? Не проще ли посадить её на цепь, растить и кормить, отрезая кусок пожирней когда потребуется?

В ответ на вопрос мохнатый неуютно поерзал на месте:

– Может и проще. Да только эта «курица» день за днем точит когти и отращивает новые. А совсем скоро и вовсе перегрызет штакетник забора, за которым я её держу!

– И вообще, - Мрак спрыгнул с трона пернатой, принялся бродить по помещению да заглядывать во все углы, - это создание слишком опасно, чтобы банально оставлять его в живых. План уже в действии и вопрос жить или не жить этому ходячему лекарству долголетия не обсуждается.

– Признаюсь, заинтриговал, - пернатая, не выпуская из рук бормочущий котелок упыря, уселась обратно в троне, примирительно вскинула руки.
– Что ты хочешь от меня?

– Вот!
– хомяк тут же сунул в руки Улк-Атан мятую бумажку.
– Это небольшой перечень твоих знакомых, мне нужно с ними встретиться.

– О’д Всемогущий?
– развеселилась богиня, изучая накарябанный в лоскуте пергамента список имен.
– Он сейчас в центральном храме, готовится к очищению проклятия. Уже полсектора собралось поглазеть на церемонию. Это же надо было так вляпаться! Неудачник.

– Кто бы говорил о неудачниках, - едва слышно пробормотал себе в жилетку мохнатый и следом отчетливо и громко продолжил.
– Ты же не предлагаешь мне туда самолично заявиться? Ко всем в этом списке мне нужно попасть тайно, разумеется.

– Ладно, - пернатая сунула листок себе в ботинок.
– Это всё?!

– Нет, - мохнатый ткнул пальцем в сторону штабелей коробок, указывая на укомплектованные шприцами и банками ящики.
– Ещё мне нужно восемь галлонов твоего препарата. Учитывая его усыпляющий эффект, средство понадобится. Для моей «курицы», как ты решила выражаться.

– Кхм-кхм, - нарушила свое молчание корсетница - спутница мохнатого, округлила глаза.
– Восемь? Ты серьезно?!

– Э-э… восемьдесят?!
– быстро поправился низкорослик, вопросительно поглядывая на бабенку.

– Минимум, - уверенно кивнули в ответ.

– Куда вам восемьдесят галлонов? Рехнулись?!
– взлетели брови и пернатой.
– Вы там случаем не измененного решили усыпить? Уровня так семисотого!

– Лучше бы это, в самом деле, был измененный, - почесал макушку хомяк.
– Всяко проще было бы. Ну что, по рукам?

– Допустим, по рукам, - с прищуром глянула на низкорослика Улк-Атан.
– И что я в итоге получу? Какого размера кусок твоей «курицы»? Или какую её часть?

– Вот, можешь взглянуть, - Мрак подвинул стол к постаменту пернатой, разложил на нем внушительных размеров, размалеванный холст.

Изображение на тряпке напоминало анатомический разрез какого-то однорукого диспропорционального человека с огромным клубком щупалец за спиной.

– Выбирай, - хомяк вальяжным жестом указал на рисунок.
– За восемьдесят галлонов препарата и список с именами - два органа. За исключением мозгов. Эта часть тела уже зарезервирована другим покупателем.

Улк-Атан заинтересованно подалась вперед, изучая схему:

– Что за цифры возле частей тела? Почему вот эта каланча подписана «восемьдесят», а печень «девятьсот»?