– Интересное тут у вас производство, - прокомментировал Мрак в пустоту перед собой.

Казалось, скорая расправа мохнатого совсем не пугает. И даже его спутница - грудастая бабенка в корсете и шпагой у пояса, демонстрировала подозрительное хладнокровие.

– У меня, кстати, и покупатель найдется, - низкорослик утвердительно кивнул нервничающей на своем троне богине.
– Интересует?

– Все, что меня интересует - это твоя шкура под моими ногами!!
– выплюнула пернатая, нетерпеливо махнула рукой старухам.
– Линчевать его, немедленно!! Ну!? Долго мне ещё ждать?!

– Да угомонись ты, сумасшедшая, - хмыкнул мохнатый, никак не реагируя на приближающихся кривоногих уродин.
– Тебя, в самом деле, так интересует мой мех? Лично мне на твоем месте, было бы любопытно, с какой целью мы тут объявились.

– Да? И с какой же?!
– скривилась Улк-Атан, подала знак, призывая горбатую стражу повременить с расправой.

– У нас к тебе предложение, - Мрак скрестил ручки на груди, уставился на нервничающую богиню.
– Предложение, от которого трудно отказаться!

Постояв с важным видом ещё десяток секунд, хомяк недовольно вскинул ручонки к потолку:

– Может, отвадишь своих прокаженных, да поговорим нормально?! Время, знаешь ли, не резиновое! В конце концов, если мы не договоримся - ты потеряешь гораздо больше!

Вывалив подобное заявление, хомяк нетерпеливо покрутил головой, оглядываясь, требовательно постучал ногой о столешницу. Пернатая ещё долгих десяток секунд соображала, копошась грязными руками в своих непричесанных волосах и нервно покусывая губы. Но вот любопытство, видимо, взяло верх, богиня глянула на уродливую свиту:

– Займитесь делом!
– Улк-Атан махнула рукой, прогоняя старух из помещения.
– Но далеко не отходите!

Приземистые бабки с явной неохотой отступили, помялись с ноги на ногу, после чего рассосались в темноту помещения. Выждав, когда неприглядные подопечные уберется куда подальше, Улк-Атан откинулась в троне, закинула ногу за ногу, нетерпеливо фыркнула:

– Ну?! Что там у тебя, показывай! Только без фокусов, шваль подзаборная!

– Ция!
– тут же отреагировала «подзаборная шваль», требовательно поманила к себе грудастую бабенку.

Корсетница шустро подскочила к мохнатому заводатору, водрузила на стол увесистый мешок, любезно раскрыла перед низкоросликом. Когтистая ручонка хомяка опустилась в сумку, чтобы через пару секунд вытащить в полумрак помещения чью-то отрубленную конечность.

– Вот!
– Мрак демонстративно помахал в воздухе чужой культей.

– Что «вот»?!
– не поняла Улк-Атан.
– Ты проник в Пантеон, пробрался в это место, нашел меня и все ради того, чтобы помахать отрубленной кочерыжкой?!

– Присмотрись получше!
– самодовольно осклабился низкорослик, вновь помахал культей неизвестного.

– Рука как рука, - раздраженно вскинула брови пернатая.
– Что не так?!

– Меня одного смущает тот факт, что она живая?!
– теперь уже Мрак раздраженно вскинул брови, в который раз демонстративно помахал отрубленной конечностью, бросил на пол.

Когтистый обрубок тут же зашевелил пальцами, задергался, перевернулся, пополз в неопределенном направлении. Разглядывая вытянувшееся от удивления лицо пернатой, Мрак довольно хмыкнул:

– Это рука кровососа, ей почти сутки. Как видишь, конечность даже без своего хозяина проявляет небывалую прыть и стремление к жизни. Согласись, необычно!

– Уловки и фокусы, - недоверчиво протянула со своего места пернатая, продолжила следить за медленно уползающим обрубком.
– Бесполезно, низкорослик, меня подобным не проведешь…

– Ну, я ожидал чего-то подобного, а потому вот!
– Мрак вновь полез в мешок, вытащил на всеобщее обозрение теперь уже отрубленную башку кровососа.

– АБГР-Р-Р… Р-РА-А!
– протянула исхудалая кочерыжка, глацая челюстью и ворочая белесыми, омертвевшими зеньками.

– Но… невозможно!
– пернатая вскочила со своего постамента, метнулась к низкорослику, отбирая живую головешку.
– Как?! Что за фокусы?! Она живая!!

– Да что ты?!
– издевательски хохотнул мохнатый, спрыгнул со стола, протопал к неказистому трону пернатой.

Убедившись, что богиня всецело поглощена головой кровососа, Мрак взобрался на чужой пьедестал, довольно уселся, поелозил жопой, устраиваясь поудобней, заговорил: