Подхватив табуретку, ушел на кухню. Закрыл за собой дверь.

Жена заглянула в столовую. Машенька сидела перед телевизором, смотрела, как два империалиста играют в гольф.

Люся читала.

Васин взял половник, налили себе в тарелку, сел за стол, взял ложку...

– Папа! Это же кисель!
– невестка схватила его за руку.

Васин взглянул, в тарелке на самом деле был кисель.

– Ну, вы, папа, совсем заработались.

Люся встала, сменила тарелку.

– Вам брусничный лист надо пить, в нем железо.

Она взяла с подоконника такую же кастрюльку, поставила на плиту.

– Папа, вот в этой, всегда суп. А это Машенькина. Видите, цветочек Гера нарисовал? Эту не трогайте.

Люся села, пододвинула свекру салат.

Снова уткнулась в книжку.

– Ребенку пора спать, - сказал Васин.

– Ее мама укладывает. Ее очередь, - постучала пальцем по книжке. Очень умная книжка. Только на одну ночь дали. У нас в больнице за ней очередь. А вообще-то, папа, что вам стоит звякнуть директору книжного магазина, чтобы и нам продавали со склада дефицитную литературу.

– Люся, - сказал Васин.
– Не называй меня папой, пожалуйста.

– Почему?

– Я прошу.

– Ладно... А почему все-таки? Я же вас так с самого начала зову.

– Не будем уточнять.

Взгляд у Васина был недобрый.

– А как же мне вас называть? Товарищ Васин?

– Меня зовут Павлом Ивановичем.

– Ну, это для близких. А я уж лучше к вам буду обращаться официально. Как вы спали, товарищ Васин? Кушайте салат, товарищ Васин...

– Вон отсюда, - тихо сказал Васин.

– Что?
– губы у нее дрогнули.

– Вон.

Васин встал и вышел.

Жена была снова у телефона.

– Нет, Геннадий Яковлевич. Ну, как вам такое могло придти в голову! Вы же знаете, как я к вам отношусь! Я и сама в полном недоумении. Это совершенно на него не похоже.

Из комнаты сына по-прежнему доносился рок. Телевизор работал вовсю.

Васин вошел в спальню. Захлопнул за собой дверь. На кровати лежали платья жены. Он сбросил их на пол. Сел.

Вошла жена.

Увидела свои платья на полу.

– Павел, что происходит?

Муж молчал.

– У тебя неприятности на работе?

Он молчал.

Тогда она вскричала:

– Гладила же платья! Снова все гладить? Что такое в конце концов!

Глаза ее наполнились злыми слезами.

– Мне противен твой подхалимаж, - сказал Васин.

– Какой подхалимаж? Причем тут подхалимаж? Человек уходит на пенсию. Его провожают, говорят теплые слова. Это элементарное проявление вежливости!

– Кто уходит? Тетерин?

– Не Тетерин, а Ковалев! А Тетерина, наоборот, назначили вместо него!

– Именно.

– Ну знаешь ли!

Вошел Гера.

– Батя, Люся плачет.

– Что случилось?
– растерянно спросила жена.
– Что он еще натворил?

– Я этих девиц расчетливых терпеть не могу!

– Батя, подбирай выражения, - сдерживаясь, посоветовал сын.

– Гера, не обращай внимания. У папы неприятности. Иди, иди...

– Погоди, мать. Батя, кто расчетливая? Люська? В чем! В том, что вышла замуж за студента без стипендии? Смешно.

– Смешно? Смейся, - сумрачно сказал Васин.
– Не за тебя она замуж выходила.

– А за кого?

– За меня.

– Вот это новость, - удивилась жена.

– Да. Думала отец этого хлюпика - взяточник. Будет у нее и дача и машина.

– Чушь собачья!
– возмутился сын.

– А кто меня просил устроить двухкомнатную квартиру?

– Да, просила!
– в дверях появилась Люся с Машенькой на руках.
– Ну и что тут такого? Каждой женщине хочется быть хозяйкой в своем доме.

– У тебя есть своя жилплощадь. Хозяйничай там.

– Товарищ Васин, а вы видели эту, извиняюсь за выражение, жилплощадь? спросила Люся.

– Товарищ Васин, почини, - Машенька протянула деду куклу.

– У тебя есть отец. Пусть он чинит.

– У Геры диплом. Ему нельзя мешать, - не согласилась внучка.

– Я всякую жилплощадь видел, - ответил Люсе Васин.
– А здесь - я хозяин. Не нравится - скатертью дорога!

– Батя, Люся моя жена, и я тебе запрещаю с ней говорить в таком тоне.