— Сколько она в отключке? Дайте её сюда, и успокойтесь! Вы белен как бумага — недолгая тряска, и вдруг стало как-то теплее, и мягче. Меня переложили в одеяло- Ваше Высочество, время?

— Это третий час…

— Вы точно сделали всё правильно? Хотя, что там такого напутать можно было? — Рахим бубнил себе под нос и сейчас его голос стал таким же тревожным как у Кима. При этом он то и дело проводил рукой по лбу, и это холодное прикосновение, словно глоток свежего воздуха. — Это плохо, она горит.

— Стоит позвать Дуси?

— Нет… Здесь и так двое представителей другого мира. Скорее всего, наличие портала как-то отрицательно подействовало на неё.

— Может ли это быть связано с тем, что она родилась в этом мире?

— Я думаю над этим. И всё же повторюсь, что Вы поторопились.

— В тот момент, я посчитал это верным…

Снова холодная рука скользнула по лицу и ушла. Я замычала.

— Рахи…

То, что лежать стало мягче, не изменило того, что тело продолжало ломить и тянуть непонятной тяжестью. И казалось, что центр этого очага, далеко не голова, а моя правая рука.

— Ваше Высочество, выйдите.

Молчание, за которое, я успела вновь почувствовать руку Рахима.

— Нет.

— Двое представителей, ей хуже.

— Ну, вот и выйди!

— А Вы знаете, что делать?

— Ты скажешь.

— Рахим… — рука на сей раз легла и никуда не двигалась.

Раздался непонятный звук, и я поняла, что мы остались одни. Я и прохладная рука на лбу.

— Хей, мартышка. Я же знаю, что ты в сознании. Давай открывай глазки вампирёнок, дело есть.

Дышать трудно, а открывать глаза, вообще вершина Эвереста.

— Давай-Давай.

Напряглась и вторая прохладная рука легла на глаза. Вмиг стало так приятно, что всё напряжение сошло на нет.

— Вот так. Давай, малышка. Ты должна смотреть на меня. Когда я буду это говорить.

Приоткрыла глаза, и свет ослепил на долгие три минуты.

— Всё-всё, штору задёрнул. Продолжай. — Рахим коснулся правой руки и я наконец поняла причину моего состояния. Рука отозвалась адской болью. Я закричала.

Чужая ладонь закрыла мой рот, могла ли она с такой же лёгкостью перекрыть мою боль?

И тут, что-то полилось на меня, заглушая все истеричные приступы.

— А…А! — распахиваю глаза, долгие секунды разглядывая муть, а потом…передо мной полуголый Рахим с кинжалом в зубах медленно проводит им по запястью.

И всё во мне взвыло.

— Не рань… — голос сорвался, пытаясь прорваться из-под его ладони, и я задохнулась собственной паникой.

— Тихо мартышка, успокойся- мужчина навис сверху- А, теперь… Катя! Успокойся!

— Не рань себя, из-за меня… прошу… Не рань себя- слёзы потекли совсем неосознанно, а возможно они уже текли от предыдущих вспышек боли, но я никак не могла их остановить.

Он поменял позу, уперев руку у моего лица и приблизив лицо к моим заплаканным глазам. И я затаила дыхание. Глаза… его глаза, что всегда были светло карими, а в полумраке вечера почти чёрными, теперь же еле светились волшебным зеленым цветом. Было ли это из-за помутнения моего рассудка, а может из-за пробивающегося лучика, из-под задёрнутой шторы, но эти зелёные глаза, заворожили меня, заставив забыть обо всём.

И в воцарившейся, волнующей тишине, Рахим приблизил к моим губам свою раненую руку, и я уже понимала, что должна делать.

Пересохшие губы почему-то не дали почувствовать вкуса. Я сделала пару глотков крови, перемешенной со слезами и слюной, просто вылизывая его руку и чувствуя, как где-то внизу, под полом, меня что-то зовёт. Я дёрнулась.

— Это портал. Ты, наконец, начала его чувствовать. — Рахим еле поморщился, когда я сильно задела языком рану. — Ты снова потеряешь сознание, но ненадолго. Отдайся забытью, я буду здесь.

Не то что бы, я не верила его словам, но я обняла его руку обеими руками и, повернувшись набок начала проваливаться в темноту.

Он словно почувствовал, что я пришла в себя.

— Во всём виноват браслет. Кровь Кима, используемая в ритуале, означала его смерть. Браслет взбунтовался предательством «Соратника» и начал тебя медленно убивать. Не вини Кима. Даже я не предполагал, что так получится.

Я сидела у него на коленях, укрытая одеялом и его руками. Чувствовала себя, как после обычного сна. Смысл сказанных Рахимом слов доходил медленно, как и воспоминания произошедшего.

— Сколько я … спала?

— Минут двадцать. — Рахим пересадил меня на диван, но словно потеряв равновесие я повалилась на подушки, выдав удивлённое «оу!».