Я хотел не ходить на этот разговор, но потом все же решил пойти, раз уж он решающий. Снова мы с Леней распрощались на углу, опять я сделал крюк и пошел к скверу. И вдруг на третьей скамейке увидел… Леню Лукина! Он вертел головой и, приметив меня, радостно заулыбался, замахал рукой.

— Ты ведь домой пошел! — воскликнул я.

— Привет, ЭН! — шепотом ответил он и хлопнул меня по плечу. — Я так и подумал, что это твоя записка. Здорово ты почерк изменил! Во, даешь!

— Да я ничего не писал!

— Ладно, ладно притворяться! — подмигнул мне Леня. — Выкладывай свою тайну.

Я взял из его рук записку. Это была та самая, вчерашняя. Только слово «Женя» было замазано и заменено на «Леня». Даже поленилась переписать. Это меня почему-то обидело.

Не успел я объяснить Лёне, что к чему, как раздался голос Галки:

— Рыцари на этот раз стоят! Заметные успехи!

Я сразу сел. Леня остался стоять и, хлопая глазами, смотрел то на меня, то на Галку.

Плавным движением руки Галка показала Лёне на скамейку.

Леня послушно сел возле меня.

— Подвинься, — приказала она.

Леня с готовностью отодвинулся, и Галка села между нами.

— Так это ты, что ли, ЭН? — спросил Леня.

— Я, — ответила Галка.

— А почему ЭН?

— Незнакомка, — пояснила она.

— Кому незнакомка?

Галка снисходительно глянула на Леню и сказала:

— Мне понятна моя ошибка. Жене слишком легко досталась честь быть моим рыцарем. Он должен был ее заслужить в соперничестве. Поэтому сегодня я пригласила вас двоих. Соперничая между собою, вы определите достойнейшего.

— Нет, мне такая игра не нравится, — заявил Леня, поднимаясь.

Я тоже встал. Когда мы отошли от Галки метров на двадцать, Леня сказал:

— Ну и игра. Она ее сама придумала или где-нибудь вычитала?

Я оглянулся. Галка, понурившись, сидела на скамейке. Увидев, что я обернулся, она высоко вскинула голову.

— Ей, наверное, скучно, — сказал я, останавливаясь. — Ведь ни с кем не дружит. Может, пусть дружит с нами, если хочет?

Леня задумался.

— В цирк будет бесплатно нас водить, — добавил я для убедительности.

— Вообще-то можно, — согласился Леня.

Мы пошли обратно к скамейке. Увидев, что мы возвращаемся, Галка скрестила руки.

— Ну что, одумались? Я знала, что вы вернетесь!

— Слушай, — сказал я. — Если хочешь просто дружить с нами, то мы согласны. Хоть ты и девчонка.

— Больно надо! — фыркнула Галка. — Дайте лучше честное пионерское, что наш разговор останется тайной.

Мы дали слово и никому ничего не рассказали. А скоро Галка уехала в другой город. Недавно мы видели по телевизору ее маму со львами. Львы послушно делали все, что от них хотели. Один даже носил в зубах хлыст. Его было почему-то особенно жалко.

На уроке литературы нас с Леней вызвали к доске. После этого Анна Демидовна сказала:

— Материал вы оба знаете, но хороших отметок не заслужили. Пока вы отвечали литературу, я занималась арифметикой. Я подсчитала: Леня двадцать раз сказал «значит», а Женя двадцать четыре раза произнес «это». Оба слова полноправно живут в русском языке, и обойтись без них нельзя. Но когда их употребляют ни к селу ни к городу, они становятся словами-паразитами, уродующими язык. Вот у каждого из вас есть любимое стихотворение. Попробуйте вставить в него после каждого слова «значит» или «это». Сами убедитесь, какое получится убожество. Так убого выглядит и ваш язык.

Дома мы с Леней взяли из учебника два стихотворения и вслух прочитали их друг другу, вставляя слова-паразиты:

— Гораздо хуже, чем было, — сказал Леня.

А мне вдруг пришла в голову мысль:

— Понятно, как пишутся гениальные стихи! Мы теперь сами сможем их писать! Пушкин, наверное, знаешь, как поступал? Брал четыре строчки слов-паразитов, а потом заменял их нормальными словами. И получалось гениальное стихотворение!

— Ты думаешь? — засомневался Леня.

— Как это я раньше не догадался! Представляешь, что теперь будет? Мы с тобой напишем стихи, которые поместят в учебнике!

— Ребята! — изобразил Леня голос Анны Демидовны. — Запишите домашнее задание! Выучить два стихотворения: «Зима» Лени Лукина и «Осень» Жени Репина.