Так что я держал коломёт в кармане, будучи готовым в любой момент выхватить его и защитить свою жизнь от внезапного нападения бандитов. В левой руке, для подстраховки, я сжимал рукоять купленного на рынке ножа. При этом моя задумчивость не мешала мне внимательно смотреть по сторонам, а подходя к поворотам и аркам, предусмотрительно обходить их чуть поодаль, чтобы снова не получить дубиной по лицу…

Неудобств доставляла и дорога, затопленная густой грязью, чавкающей под ногами, из-за которой приходилось идти медленно и крайне осторожно, чтобы не поскользнуться или не распороть ногу о какой-нибудь осколок стекла, торчащий из куска оконной рамы, скрытый от глаз коричневой жижей. Идя так, я с ужасом вспоминал вчерашнее утро, когда мчался по точно таким же улицам, совершенно не думая о том, насколько это может быть опасным. Или всё же думал, но посчитал риск оправданным? Чёрт его знает…

Наконец вдалеке показалась высокая стена, преграждающая дорогу. Ещё минут через двадцать я оказался достаточно близко, чтобы хорошенько её разглядеть. Она была сооружена из грубых необработанных досок, полностью перекрывая дорогу. Разумеется, она сильно уступала в размерах границе, возведённой Губернатором, но была достаточно высокой и доставала до окон третьего этажа примыкающих зданий. В центре стены разместились массивные высокие ворота — сейчас они были закрыты.

Стена не стала для меня сюрпризом — бармен упоминал и о ней. Её возвели для обороны от бандитов, которые частенько нападали на этот район, так как тут жили состоятельные, по меркам Старого Города, люди, и у них было что отобрать. Подобные стены перекрывали каждую дорогу, ведущую в Губернаторские районы.

Остановившись у ворот, я громко постучал кулаком о деревянную створку.

— Кто там и по какому вопросу? — почти сразу откликнулся громкий голос с той стороны.

— Я ищу своих коллег, — громко сообщил я. — Какое-то время назад они отправились в ваш район и пропали. Они пришли из Северной Столицы. Как и я.

Зашумел засов, и ворота со скрипом приотворились, открыв узкий проём, достаточный для того, чтобы я мог в него протиснуться.

Пройдя за ворота, я оказался в просторном хабе: огороженном трёхметровым деревянным забором, пространстве, заставленном повозками и экипажами. Как я понял, хаб занимал весь перекрёсток — отсюда на каждую прилегающую улицу вело по арке со шлагбаумом. За воротами меня встретило четверо людей, одетых в серую форму городского патруля Старого Города. Форма патрульных была поношенной и мятой, но носили её в строгом соответствии с уставом, застёгивая китель на все пуговицы, заправляя штаны в высокие коричневые сапоги и плотно подтягивая ремень. Кроме патрульных, в хабе никого больше не было, даже посты у трёх других арок были пустыми.

— Вы очень вовремя, — сообщил патрульный с сержантским шевроном. — Приди вы завтра, и пропустили бы всё веселье…

— Веселье? — не понял я.

— Вам лучше поговорить об этом с Губернатором, — кивнул сержант. — Я провожу вас к нему.

Он жестом предложил следовать за ним.

Мы прошли хаб и вышли через один из шлагбаумов на узкую прилегающую улицу. Тут было тихо и безлюдно, если не считать одинокого дворника, который мёл брусчатую дорогу. Надо заметить — эта улица была самой чистой из всех, что я видел в Старом Городе, честно говоря, она была чище большинства улиц, которые я видел и в Северной Столице тоже…

— У вас тут очень… Чисто, — отметил я.

— О да, — усмехнулся сержант, — Губернатор просто помешан на чистоте. Он тратит уйму ресурсов на поддержание порядка, даже в это непростое время… Правда, уговаривать дворников работать становится всё сложнее… А их услуги стоят всё больше… Губернатор шутит, что если так пойдёт и дальше, то их жалованье превзойдёт плату, которая положена Губернатору, и он тогда он покинет свой пост и сам возьмётся за метлу…

Дорога заняла минут пять. Мы то срезали путь через тесные дворы с новенькими скамейками, подстриженными газонами и ухоженными кронами деревьев, то снова выходили на чистые улицы с аккуратной брусчаткой и свежеокрашенными домами, в которых не было ни единого побитого окна. Чем глубже мы продвигались, тем больше я обращал внимание на то, как мало тут людей. За всё время мы встретили всего трёх человек: мать с ребёнком, как-то опасливо озирающуюся по сторонам и явно спешащую убраться с улицы, и ещё одного дворника, метущего мокрую брусчатку. Я обратил внимание на то, что он тоже нервозно поглядывал вокруг.

Да, чудовища определённо досаждают местным жителям…

Наконец мы достигли двухэтажного серого здания с белыми колоннами и треугольной крышей. Это здание стояло посреди небольшого сквера, огороженного невысоким кованым забором.

— Губернаторский дом, — сообщил мне сержант. — С Губернаторским дворцом в Северной Столице, конечно, не сравнится, но тоже ведь красивый, да?

— Определённо, — честно ответил я.

У входа нас поджидало ещё двое патрульных, вооружённых пружинными коломётами (теми самыми, которые пришли на смену «Обезьянерам»).

— Мы к Губернатору, — сообщил сержант, не сбавляя шаг, ударив себя указательным пальцем по козырьку фуражки. — Наш гость прибыл из Северной Столицы и ищет немедленной аудиенции…

Какое-то время мы шли по тёмному коридору, ориентируясь только на свет дверного проёма далеко впереди. Пройдя сквозь него, мы оказались в просторном зале: тёмный дубовый паркет, серые стены, высокие белые деревянные плинтуса и пятиметровые потолки с массивной лепниной. Зал освещал лишь серый дневной свет, льющийся сквозь многочисленные прямоугольные окна, скругляющиеся под самым потолком.

Из мебели тут было шесть резных диванов, покрытых позолотой и обитых тёмными гобеленами с витиеватыми узорами, выстроившихся у стен; просторный дубовый стол, за которым стояло кресло схожего с диванами стиля; ещё четыре точно таких же кресла стояли полукругом по другую сторону стола; между окнами втиснулись широкие стеллажи с книгами.

За столом сидел молодого вида мужчина с тонкими чёрными усами и небольшой, тоже чёрного цвета, бородкой. Волосы были аккуратно приглажены на бок, а на носу сидели очки с круглыми стёклами, в тонкой серебряной оправе. Одет мужчина был в белый двубортный пиджак с золотыми эполетами и пуговицами, нижнюю часть тела с моей позиции было не видно, но я готов был поспорить, что этот человек носил белые брюки и белые сапоги — это стандартная повседневная одежда для Губернатора. Хотя, если он не ждал гостей, то вполне мог сидеть и в трусах — тогда сейчас, когда придёт время вставать и здороваться, ему станет неловко…