— С королевским семейством он перегнул, – убежденно сказал эрцгерцог. – Это называется рубить сук, на котором сидишь. Король может вспылить и тут же отправить в отставку этих новаторов.

— Возможно, это хитрый ход, – вмешался Максим. – Ллойд-Джордж пойдет на попятный, снимет требование о налоге на короля, а прочие оставит, и палата общин проголосует "за". Особенно под давлением забастовок угольщиков и железнодорожников, которые теперь периодически потрясают Британию.

— Но там есть еще палата лордов, которая вправе заблокировать любой закон, – возразил Франц Фердинанд. – А поскольку лорды и есть все поголовно крупные землевладельцы, то шансов на прохождение у этого закона не будет.

— Палата лордов – это средневековый атавизм, – сказал Кински. – Ей в Англии все недовольны. А это значит, что палата общин может внести закон об ограничении ее роли в управлении государством – и она обязательно его внесет после баллотировки "народного бюджета".

— Мы вообще-то делим шкуру медведя, который еще не родился, – сказал Макс, улыбаясь.

— Вообще-то да, – ответно улыбнулся эрцгерцог и добавил: – Я доволен знакомством с Вами, герр Городецки, как и состоявшимся обменом мнений. Теперь Вы будете в орбите моего внимания, и я оставляю за собой право привлекать вашу свободолюбивую личность для консультаций по тем или иным вопросам, касающихся судьбы нашего государства и народа. А теперь пойдемте к дамам, ибо я свою Хотек знаю – она больше часа моего отсутствия не выдерживает и начинает злиться.

Появление мужчин в гостиной прервало оживленную говорильню дам, причем уже трех: к Элизабет в преддверии Нового года заявилась липшая подруга Каролина Гаррах и даже без мужа.

— Он возможно обижен, что его не позвали на ужин с эрцгерцогом, – объяснила Каролина. – А я дама не обидчивая, сама кого хочешь обижу. К тому же сидеть дома, зная, что по соседству находятся трое великолепных мужчин и танцоров, выше моих сил. Надеюсь, Вы простите меня, Ваше Высочество, за то, что мне захотелось побыть в Ваших объятьях?

— Великодушно прощаю, Ваше сиятельство и приглашаю на первый танец – хоть мы и не во фраках. Танцуем под граммофон, я полагаю?

— Увы, – сказала Элизабет. – Времена, когда в домах князей были свои оркестры, безвозвратно прошли. Кстати, Максим, я знаю, что Вы танцевали в Бургтеатре под свою пластинку. Прошу Вас послать за ней моего слугу – нам с Ее Высочеством и Ее сиятельством страсть как хочется посмотреть на Ваш танец.

— Я бы лучше попросил слугу привезти сюда мои пластинки с танго, – сказал с ноткой безнадежности Макс.

— Их пусть тоже везет: Ее Высочество и танго пока не видела и не слышала….

Тогда Максим повернулся к эрцгерцогу и сказал:

— Вы видите Ваше Высочество как мне выворачивают руки. Придется, видимо, показать этот злосчастный танец – и тогда Вы убедитесь, какого чересчур экстравагантного человека Вы берете себе в консультанты.

— Что поделать, Максим, таковы веления нового времени, о которых именно Вы и говорили в начале этого вечера….

Элиза же улучила момент и, понизив голос, сказала "бойфренду":

— Если Вы думаете, что мимо меня пройдет хоть что-то, случающееся в Бургтеатре, то Вы глубоко ошибаетесь. И Анну эту я Вам еще припомню!

В январе 1908 года в Вене появилась, наконец, сладкая парочка: Саша и Агата. Макс получил от них телефонный звонок и встретил на пороге "Захера". Они с Александром тотчас обнялись, а на невысказанный вопрос Макса Коловрат лихо отбил чечетку и, сияя как самовар, выпалил громким шопотом:

— Агата беременна! Теперь они от нас не отвертятся!

Городецкий вдруг прозрел и спросил:

— Так вы "этим" в Париже больше месяца занимались?

— Ну да, – засмеялась Агата. – Мы так тебе благодарны, Макс! Все получилось по твоей русской пословице: не было бы счастья, да несчастье помогло!

— Да, – спохватился Коловрат. – Твои деньги я возвращаю тебе полностью.

— И думать забудь, – строго прикрикнул Максим. – Считай их моим предсвадебным подарком.

И повел друзей в ресторан угощать вторым завтраком с непременной бутылкой шампанского – в честь знаменательного события. Тут завязалась беседа, тема которой скакала из стороны в сторону как заяц, уходящий от погони. В итоге "молодожены" узнали, что Максим стал известным драматургом, а также "другом семьи" эрцгерцога Австро-Венгрии, так как София Хотек пожелала в тонкостях изучить чудесный танец танго, а также прочие танцы, которые знает "милый Макс". К тому же о нем много пишут сейчас в венских газетах. И тут его друзья спохватились:

— Мы привезли тебе газеты из Парижа, – сказал Саша, улыбаясь. – В них есть интересные фотографии, по поводу которых в прессе разгорелась полемика….

И протянул "Фигаро" от 12 ноября, на одной из последних страниц которой Городецкий увидел два фото: одинокий параплан и два параплана рядом, причем один из них явно Сашин, – то есть с мотором и шасси. Под фотографиями шел текст: – "К нам в редакцию поступили эти две фотографии, которые сделал Морис Жако, житель городка Гайон, что в Верхней Нормандии. Они были сделаны во время мото-автогонок, традиционно проходящих здесь в октябре. На них видны явно летательные аппараты, причем необычного вида: что-то вроде больших зонтов прямоугольной формы, к которым подвешены в первом случае просто человек, а во втором – человек с мотором за спиной и тележкой с колесами. Просим откликнуться либо авторов этих безумных конструкций, либо очевидцев их полетов. Существенное вознаграждение от редакции гарантировано"