Шрифт:
Она часто думала, что все повернулось бы иначе, если бы не ее характер. Просыпаясь посреди ночи, Минди скрупулезно анализировала свои отношения с сотрудниками, понимая, что ее сторонятся. В корпорации в основном работали люди вроде Дерека Браммингера, вечного юнца с изрытыми оспинами щеками. Он пребывал в состоянии перманентного крестового похода с целью найти себя. Узнав, что Минди не разбирается в рок-н-ролле семидесятых, Дерек едва терпел ее на собраниях. Само собой подразумевалось: чтобы сделаться полноправным членом корпорации, «одной из них», нужно было буквально стать одной из них – вместе развлекаться, дружить домами, ходить на официальные благотворительные мероприятия и проводить отпуск в одних и тех же местах, как лемминги в сезонную миграцию. Минди и Джеймс никогда не числили себя компанейскими людьми. Минди не была «прикольной», то есть не умела быть развязной, остроумной или игривой; она была умной, серьезной и критичной – словом, занудой.
В основном в корпорации работали приверженцы демократов, однако, по мнению Джеймса, это были какие-то неправильные демократы – богатые, с привилегиями и огромными бонусами. На втором или третьем обеде Джеймс Гуч не преминул высказаться по поводу такой закономерности. Дерек Браммингер обозвал его тайным коммунистом, и больше супругов Гуч не приглашали. Будущее Минди определилось: она прочно сидит в своем кресле и отлично справляется со своими обязанностями, но повышать ее никто не собирается. Начальство ею довольно: зарплату ей не увеличили, зато дали возможность приобрести больше акций по льготной цене. Минди прекрасно понимала, что попала в гламурную форму договорной кабалы: она не могла продать акции и получить деньги, пока не уйдет на пенсию или ее не отпустят. И деваться ей было некуда – основным добытчиком в их семье оставалась именно она.
В то утро, когда пришло известие о смерти миссис Хотон, Филипп Окленд невесело размышлял о своей карьере, а Шиффер Даймонд – о сексе, Минди пришла на работу и, как всегда, провела несколько планерок, сидя за длинным черным столом в удобном вращающемся кожаном кресле, положив щиколотку согнутой ноги на колено другой и выставив черную остроносую туфлю с практичным каблуком в полтора дюйма. В одиннадцатичасовой планерке участвовали еще четыре женщины, сидевшие на диване с безвкусной буклированной клетчатой обивкой и двух маленьких клубных креслах. Пили кофе и бутилированную воду. Обсуждали статью в The New York Times о «поседении» Интернета [6] . Говорили о рекламодателях: неужели «деловые костюмы», контролирующие выделение средств на рекламу, наконец-то раскусили, что наиболее важная группа потребителей – это женщины вроде них, за тридцать пять и со средствами? Зашел разговор о видеоиграх: хорошо это или плохо? Стоит ли размещать видеоигру на женском веб-сайте? Если да, то какую?
6
Популярная тема о пользовании Интернетом людьми среднего и старшего возраста.
– Туфли, – сказала одна из участниц встречи.
– Шопинг, – предложила другая. – Но такая игра уже есть в онлайн-каталогах.
– А давайте соберем все лучшее в одном месте!
– И добавим эксклюзивную бижутерию!
– И детскую одежду!
Вот примитив-то где, поморщилась Минди.
– Неужели, кроме шопинга, нас ничего не интересует?
– Себя не переделаешь, – мудро заметила одна из собеседниц. – В генах заложено, что мужчины – охотники, а женщины – собирательницы. Шопинг – это форма собирательства.
Все рассмеялись.
– Я предлагаю решиться на что-нибудь провокационное, – сказала Минди. – Нужно придумать ход не слабее, чем на сайтах светских сплетен Perez Hilton или Snarker...
– Что именно? – вежливо осведомилась одна из участниц планерки.
– Не знаю, – сказала Минди. – Начать откровенный разговор о том, как трудно принять свой возраст, когда тебе за сорок, или о жалком подобии секса в браке...
– А чем плох супружеский секс? – удивилась одна из женщин.
– Просто это расхожее мнение, – пояснила другая.
– Тут все от женщины зависит. Нужно поддерживать интерес в партнере.
– А где брать время?
– Одно и то же снова, снова и снова, словно каждый день овсянку ешь...
– Каждый день?!
– Ну, раз в неделю. Или раз в месяц...
– Так о чем мы здесь говорим? О том, что женщина хочет разнообразия? – уточнила Минди.
– Я пас – слишком стара, чтобы раздеваться перед незнакомцами.
– Все это только фантазии, которые никогда не воплотятся в жизнь. Мы и не заикнемся о подобных желаниях.
– Это слишком опасно – для мужчин.
– Женщины просто не хотят уподобляться мужчинам. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая пользуется услугами мужчин по вызову? Гадость какая!
– А если бы мужчина был копией Брэда Питта?
– Лучше Джорджа Клуни!
– Значит, если мужчина – кинозвезда, это уже не гадость? – подытожила Минди.
– Совершенно верно.
– По-моему, это лицемерие, – отрезала она.
– Да все равно это только теории, рассуждения на кухне...
Все немного нервно засмеялись.
– Ну что ж, у нас родилось несколько интересных идей, – сказала Минди. – Встретимся через две недели и посмотрим, что из этого выйдет.
Когда женщины вышли из кабинета, Минди долго сидела, глядя на входящие е-мейлы, которых получала по две с половиной сотни в день. Обычно она старалась держать марку, но сейчас чувствовала, что тонет в море никому не нужных мелочей.
Какой в этом смысл? – думала она. Каждый день одно и то же, и конца этому не видно. Завтра снова будет двести пятьдесят писем, послезавтра – еще двести пятьдесят, и так до бесконечности. А если однажды она просто не станет их разбирать?