Наблюдать за полетом чёрного дракона, той лёгкостью, с которой он парит в ночном небе почему-то вызывало щемящее чувство, одновременно радостное и горестное. Почему вид чёрного дракона в небе был ей не безразличен? Где она? Почему она стоит на балконе в странном, до пят платье? Как она оказалась здесь?

Черный дракон вдруг рухнул вниз, не летя — падая, не успевая затормозить падение крыльями, заставив её сердце сжаться от страха. Дракон упал рядом, рухнув к её ногам с высоты в несколько десятков метров. Она в ужасе подошла к нему, в уверенности, что этот неизвестный дракон разбился насмерть. Неизвестный? Или знакомый? К счастью, на шкуре этого зверя не было ни единой царапины.

Но буквально через мгновение с телом дракона стали происходить изменения. Теперь он едва волочил левое крыло и подняться на лапы у него не получалось. Несколько раз он всё равно пытался встать, но безвольно падал, и наконец он смирился с тем, что встать не получится. В глазах дракона она прочла смущение, даже стыд перед собственной слабостью. Лена попыталась прикоснуться к пораненному крылу, дракон вздрогнул и сердито зашипел, отстраняясь.

— В мире грёз редко можно пораниться, — прошептал дракон, — Но я, как всегда, исключение из правил… Извини, что напугал тебя тем, что упал, но в моей памяти осталось и то, что я дракон, и то, что сейчас я не могу обернуться. Поэтому — падение… Память о ранении — это тоже отражение того, что было днём раньше. Извини, я не мастер снов, и исправить это не могу. Странно, что ты ничего не знаешь о таких понятных всем вещах. Я не могу перекинуться, пока на мне проклятие грязного огня. Но проклятье не властно над снами. Ты тоже уснула, Эльэна. Я хотел показать тебе, каким я был, — дракон положил голову на лапы, и в глазах его заблестела влага.

— Кто ты? Ты — Рагнар? — спросила Лена. Глупый вопрос, она сама видела то же отчаяние во взгляде, которое несколько раз промелькнуло в глазах Рагнара, когда она впервые попала в этот мир.

Зверь лёг у её ног, вытянул крылья вдоль тела. На спине у дракона светилась метка того же иероглифа, который она заметила на спине у Рагнара. На черной шкуре темный иероглиф не должен был быть так заметен, но ей казалось, что метка просто сочится тьмой. Дракон снова попытался подняться на лапы, но встать у него не вышло — он опять бессильно рухнул к её ногам. Лена почувствовала, что дракону больно, но почему? Ведь это просто сон??!

— Тело помнит боль, — телепатический ответ заставил Лену вздрогнуть, — Ты и сама знаешь, кто я, Истинная! Зачем спрашивать очевидное?

— Если ты просто спишь, почему ты не пытаешься подчинить себе реальность сна? Даже если ты и не мастер снов, как ты говоришь. Вначале у тебя это здорово получалось. Я никогда не видела такого красивого замка и летал ты превосходно, — прошептала Лена. Если во сне Рагнар всё равно чувствует боль, её решение заставить его спать не самое лучшее.

— А почему ты показал мне этот замок? И что означает в вашем мире быть Истинной? Почему ты назвал меня Истинной? — лукаво спросила она, провоцируя этого дракона.

— Ты высшая, — дракон помотал головой, словно отгоняя морок, — У нас нет будущего. Я — враг твоему народу. Зачем спасала? Зачем привязала? Почему мой зверь выбрал тебя? Из всех, кто бы мог стать… Тебя? — С тоской в голосе произнес дракон.

— Я не принадлежу высшим в твоём понимании, — попыталась возразить Лена, — Я пришла из другого мира.

— Все, в ком есть магия высших — высшие, — печально сообщил ей дракон. В нашем мире это так. Мы связаны, это проявляется особенно сильно в снах… и ещё кое в чём. Но это не важно… Не пытайся идти дальше вместе со мной в мои сны… тихо попросил дракон, — тебе не понравится то, что ты увидишь.

— Идти дальше? — удивилась Лена.

— Не пытайся, пожалуйста, — такое отчаяние прозвучало в голосе Рагнара, что она испугалась. Дракон попытался отстраниться, отползти, словно не надеялся, что его послушают. Левое крыло безвольно волочились за ним. Несмотря на то, что Рагнар уверял её, что в снах пораниться сложно, выглядел он сейчас, словно действительно упал вниз, с высоты нескольких десятков метров, не успев остановить падение.

— Что ты пытаешься скрыть от меня, Рагнар Лайонэль? — спросила Лена. Если Рагнар испытывает столько негатива, засыпая, как, спрашивается, заставлять его спать? Может, удастся разобраться, как ему помочь, если пойти вместе с ним в его сны, несмотря на его запрет?

Дракон отвернулся, словно догадавшись, что она задумала и пытаясь разорвать связавший их вместе сон.

— А, да, Рагнар же телепат, — Лена коснулась рукой сломанного крыла дракона.

— Спи, ты будешь спать, ты не чувствуешь боли, — прошептала она.

Дракон помотал головой, снова пытаясь бороться со сном, зашипел сердито на неё. Усыпить его во сне оказалось сложнее.

— Я поставлю ментальный щит… Ты не имеешь права… Высшая, — в голосе дракона прозвучала злость… — Ты не должна видеть… — Дракон снова помотал головой, потер лапой нос, словно боролся со сном из последних сил, дернулся в сторону… И уснул.

Лена опустилась на колени и коснулась сломанного крыла. Теперь, когда память о ранении ушла из сна дракона, раны от падения затягивались на глазах. Она приложила ладонь к сочащемуся тьмой иероглифу на спине дракона. Иероглиф грязного огня был горячим. Дракон заворчал, словно прикосновение к метке причинило боль. Миг, и у её ног спал черноволосый парень в темной одежде.

— Это просто сон, я должна выяснить, как тебе помочь, — Лена положила ладонь на лоб Рагнара.

… Черноволосый мальчишка двух лет бежит навстречу эльфийке в длинном лазурном платье и смеётся, она подхватывает его на руки и что-то весело говорит ему… два чёрных дракона, один огромный, другой совсем юный в небе, день, светит солнце… мальчик, чуть постарше, лет восьми сажает семечко в землю, затем оборачивается на светловолосую эльфийку. Его магия заставляет деревце прорасти. Лена видит, что это клён, несколько маленьких листочков ни с чем не спутаешь. Эльфийка смеётся и хвалит мальчика.