Что и я сейчас сделаю. От пальцев Мэб на моем подбородке точно расходились нити льда и постепенно охватывали все тело. Странно, что я ее не свалилась в обморок от переохлаждения. Откуда только резервы у организма берутся?

– Так это ты сбежала от моего сына и предпочла жить в мире смертных? – снежно-белые губы с едва уловимым розовым оттенком сделали вид, что улыбаются. – Не прельстила роскошная жизнь временной подстилки.

– Уж извините. – прохрипела в ответ.

Не миновать мне ангины, мать его. Горло уже почти ничего не чувствовало.

– Если ты ее убьешь, то повторяю… – тихо заметил Аластор.

– Я знаю свою силу. – перебила его Мэб. – Девочка не поддалась на твою рожу, сын, значит, не так уж плоха. Может, и отыщет.

Ее глаза, казалось, замораживали мне душу. Даже вдохнуть до конца больно. Но я продолжала стоять и лишь иногда сглатывала. Ее пальцы меня нафиг проморозят.

– Дитя, кто твои родители? – спросила Мэб.

О да, она нашла время спрашивать меня о генеалогическом древе. Конечно, отчего же нам не поболтать?

Сначала у меня вырвался хрип, затем голос, больше похожий на карканье.

– Мама – чело… человек. Отец… не… не знаю.

– Кхм.

Многозначительно. Надеюсь, с этим хоть проблем не будет.

– Сильная. – сделала вердикт Мэб.

Она отпустила меня так же внезапно, как и схватила. Я же прикоснулась к горлу и удивилось, что оно не превратилось в ледышку. Да и кожа уже согревалась.

– Подслащу задачу. – сухо проговорила Королева Зимы. – Отыщи мне старшего сына, и я помогу тебе узнать, кто твой отец. Не отыщешь – пожалеешь.

– Совершенно зря угрожаете. – просипела я. – У меня с Аластором уже есть договор. И их я все же стараюсь выполнять.

– Тем более в Горхейме Хестер под моей защитой. – снова вмешался Темный принц.

– Не забывай, что я – одна из четырех, кто создал этот город.

– А я первый, кто не сбежал с этого поста. И при котором поставки энергии во Дворы увеличились в два с половиной раза.

– За что все Дворы тебе благодарны. – кивнула Мэб. – Тем не менее, ты мне не сможешь препятствовать, если это дитя не справиться с задачей.

– Если мы с тобой начнем ссору из-за смертной, то в Горхейме тоже могут начаться проблемы. Перебои с энергией вряд ли обрадуют Дворы.

Я продолжала потирать горло и смотреть на мать и сына. Они стояли друг напротив друга, совершенно непохожие. Мэб, точно нарисованная снежно-белой краской и черноволосый смуглый Аластор. Темный принц смотрел на мать с почтением, но взгляда не опускал. Вот же… самоубийца!

– Значит в твоих интересах помочь девочке справиться с задачей. А это, чтобы не забывался.

В воздухе мелькнуло что-то тонкое и белое, раздался тонкий свист. А я прикусила язык во всех смыслах, когда на лице Аластора расцвела алая рана. Она протянулась наискосок, задев правый глаз.

Понятно, почему я бежала от сидхе, как в попу ужаленный олень?

Мэб исчезла, оставив как напоминание о себе медленно тающий лед на стеклах и сосульки на балдахине. А еще тонкие струйки крови, которые с глухим звуком ударялись о пол.

– Фак! – наконец, смогла я выразить свои чувства. – Я, конечно, все понимаю, но это переходит границы даже для сидхе.

– Не для Мэб.

Аластор морщился, но в целом выглядел спокойным. Хотя удар снежной плетью выбил ему глаз и разворотил левую щеку и скулу. Так, что там сейчас поблескивала кость.

– Надо звать врача?

– Скорее взять пару тряпок, чтобы не слишком пачкать коридоры. – отозвался Темный принц. – За несколько часов затянется. Ты же знаешь.

Я-то знала. У чистокровного сидхе такое исчезнет за несколько минут. Но Аластор полукровка и потому ему мучиться чуть дольше.

Милая уютная комнатка теперь выглядела как скотобойня. Тошнотворный сладковатый запах крови завершал картину.

– Мне нужен чай. – сообщила я все еще хрипло. – И моя кошка. А тебе нужно чем-то замотать это безобразие. Иначе у меня пропадает аппетит. И… стоп! Ты получается пострадал из-за меня?!

– Пострадал? – удивился Аластор. – Хесс, ты все же отвыкла от нас. Это же Мэб, ты забыла, как она воспитывала меня? Я же рассказывал. Так что все нормально.

– Хорошо. – подумав, кивнула я. – Потому что не стоит так обо мне переживать и пытаться выгородить. Все равно не оценю.