Элерия сморщила нос и нехотя открыла дверь. Криза вошла и зажгла светильник.

— Сидишь здесь в темноте?

— Просто хотела побыть одна.

— Не просто. Что случилось? — бесцеремонно потребовала ответа травница.

— Тогда сначала расскажи, как получилось, что ты применила магию?

— Я уже говорила — это не магия, обычный фокус.

— Криза, я тебя умоляю, я родилась и выросла в Талии. Неужели ты думаешь, я не могу отличить мощную магию от дешевых фокусов.

— Это не магия, — упорно повторила старуха.

— Вот и у меня все в порядке, — сказала Элерия и выскользнула из подвала.

Криза не пошла за ней. Вышла во двор, осмотрелась. Кругом тихо и пустынно. Травница достала из складок платья склянку с прозрачной жидкостью, повертела в руках. В памяти мелькнула мутная картинка воспоминаний. Перед ней на постели лежит умирающий мужчина. Он весь покрыт безобразными язвами и наростами, лицо вытянулось, кожа плотно обтянула череп. Он держит Кризу за руку и его ладони дрожат.

— Прости меня, прости меня, если сможешь, — бормочет он. — Я сотворил такую ошибку, я такое сотворил.

Криза вымученно улыбается и гладит его по редким, почти полностью выпавшим, волосам, успокаивает.

— Я не смог исправить, я хотел, я пытался…

— Тише, папа, успокойся. Ты должен беречь силы.

— Дочка, ты должна… Ты должна все исправить. Крозалия, обещай мне, что исправишь мою ошибку…

Элерия вернулась в общий зал. Анели крутилась возле Дарена. Он смеялся и отшучивался в ответ на беспокойство окружающих.

— В этом новом мире побои стали для меня чем-то совершенно обычным, как стакан молока перед сном. Так что не стоит беспокоиться, правда, со мной все в порядке.

Элерия все же осмотрела его и отправила в постель, отдохнуть и отлежаться.

Лежать в мягкой и чистой кровати было приятно, но скучно, и Дарен попросил Анели:

— Принеси мне, пожалуйста, ту книжку про фаурренов и еще там есть такая, здоровая, энциклопедия про чудовищ.

Анели кивнула и убежала. Через несколько минут вернулась с нужными книгами. Сгрузила Дарену на грудь огроменную книгу про чудовищ. И забралась к нему в постель со второй книжкой в руках.

— А ты видел когда-нибудь живого фауррена? — спросила Анели, листая книгу и ища картинки.

— Не то, чтобы видел. Точнее видел, но издалека. После войны нескольких проводили по улицам Азирона и я видел, — ответил плотник.

— И как они выглядели? Мальчишки в школе рассказывали, что они похожи на больших ящериц с глазами, как у пауков и…

— Стой, стой, — перебил ее Дарен. — Все это сказки. Фауррены похожи на людей, те же две руки, две ноги, два глаза. Только кожа у них серая, бывает посветлей, бывает потемнее. И это из-за нее они могут становиться почти невидимыми и магия их не берет.

Анели откинулась на подушку и надолго задумалась. Девочка смутно припоминала, что война началась вскоре после смерти отца. Но не была уверена. Ощущение времени в детстве такое зыбкое. Брат ушел на войну сразу же после ее начала. Анели помнила, как мать плакала, провожая его, и все держала за руку, гладя и судорожно сжимая. Будто хотела вцепиться и не отпустить. Анели тогда смутно понимала, что значит война, но, по поведению Лорити, догадывалась — брату грозит нечто очень плохое. Потом были долгие военные годы, которые их семье дались нелегко. В военное время жизнь в тылу не только тяжела, но еще и ужасно скучна. Все аспекты жизни как будто замирают, и остается только тяжелый труд и постоянный страх. А единственным развлечением становятся разговоры о войне.

В те времена Анели часто подслушивала взрослых, а по вечерам все выспрашивала у деда. Ее живо волновала каждая новость с фронта, ведь где-то там воевал любимый брат. Агрессоры фауррены представлялись ее детскому воображению мифическими чудовищами, вознамерившимися захватить власть над всем миром. В планы фаурренов, и правда, входил захват всего мира, но чудовищами они, конечно же, не были. Таковыми их делала человеческая фантазия, буйно расцветшая на том, что противники не люди.

Фауррены действовали планомерно и сначала захватили всю Левию. Потом очень быстро, за несколько недель, подчинили Хистрию — государство магов, на юго-восточном материке. Могучие волшебники оказались беззащитны перед фаурренами, как дети. Ни одно, даже самое изощренное заклинание, не причиняло им прямого вреда, а невидимость позволяла без труда приблизиться к чародею. Тут уже дело решали острые кинжалы, которыми неизменно пользовались фауррены.

После Хистрии завоеватели явились на Шантах — последний оплот человечества. Сами по себе опаснейшие воины, они явились не одни. Быстро капитулировавшие маги примкнули к их рядам, впрочем, не по своей воле. Шантахцы оказались в тяжелом положении. Они терпели поражение за поражением и враги быстро приближались к столице. Пока не появились вальдары.

Люди не знали как обычные, пусть и умелые воины смогли пробудить в себе магические силы и поэтому придумывали множество сказок, объясняющих данный факт. Люди говорили, что на пороге поражения любовь к родине сотворила чудо и даровала самым отважным новые силы. Анели тоже хотелось так думать, но, много позже, Левир обмолвился, что вовсе не чудесное провидение сделало их такими, а намного более неприятные обстоятельства. Сколько бы сестра не расспрашивала — в подробности он не вдавался. Вальдары смогли противостоять объединенным силам фаурренов и магов, и войско Шантаха стало побеждать в битвах, постепенно выдворяя противника со своих земель.