— Хорошо! Похоже, это она.

Они еще долго всматривались в ночное небо, находя все новые созвездия. Время летело быстро, занялась заря, Николь устало зевнула, ее глаза закрылись сами собой. Павел повернулся на бок, он смотрел на лицо девушки. Следы от укусов проходили, щечки и носик кое-где уже побелели, под правым глазом был синяк. Николь подняла руку, почесала лицо, шмыгнула носом и повернулась к нему спиной, скомкав плед перед собой и зажав его ногами.

Он осторожно потряс ее за плечо.

— Николь, Ники, надо спуститься вниз, на крыше спать нельзя.

Ответом было глубокий вздох. Девушка поднялась вместе с пледом и пошла к люку. Павел быстро спрыгнул вниз и поднял руки, чтобы помочь Николь. Когда в люке появились ноги, он подхватил ее, и, спустив, прижал к себе. Она была теплой, нежной, податливой. Павел не хотел отпускать ее, держал на весу.

— Я все еще не простила тебя, — сказала сонно девушка, выдохнув в его шею. На лице Павла появилась легкая улыбка.

— Хорошо.

Николь посмотрела в глаза своего мучителя, она видела, что он хочет ее поцеловать, его взгляд был направлен на ее губы, дыхание стало тяжелым. Слегка опустив голову, он хотел прикоснуться к ее губам, но девушка отвернулась, подставив ему щеку. Разочарованию не было предела, это сразу отразилось на его лице. Павел донес ее до кровати и осторожно поставил на матрас. Пожелав доброй ночи, он спустился вниз.

В это утро он все проспал. В десять Обморок завел трактор, машина затарахтела на всю округу и выпустила черный столб дыма. Прицепив тележку, парень раскрыл дверцу и покатил в поле, забирать сено.

Павел вскочил, он схватил футболку и через двор понесся за машиной. Пару раз свистнув, мужчина с разбегу запрыгнул на нижнюю подножку.

— Что меня не дождался? — весело спросил он.

— Валентина Михайловна сказала, что у тебя теперь бессонница.

С тех пор каждый вечер Николь ждало новое небольшое приключение. Павел научил ее играть в дурака, в шашки, в морской бой. Это ребячество стирало между ними рамки. Девушка рассказывала ему о своем детстве, об учебе, очень тяжело ей было вспоминать потерю родителей. Павел по своей природе был молчун, поэтому его истории о тех странах, где он побывал, о людях, которые там жили, были более чем скупы. Зато его заметки о путешествиях оказались просто замечательными, они были опубликованы средним тиражом, и девушка буквально зачитывалась ими. Перед сном мужчина желал ей спокойной ночи и целовал в щеку. У Николь даже рефлекс выработался. Стоило ему сказать «спокойной ночи», и она уже ждала прикосновения колючей щетины к своей коже. Она замечала, что кроме вечерних поцелуев, никаких других обычных способов ухаживания он не проявляет. Это был все тот же хмурый, деловитый человек, что и всегда. Однако его постоянные придирки и недовольство вдруг куда-то исчезли. Николь поняла, что Павел не хвалил ее, не потому что он не замечал выполненную работу, а просто его самого никто никогда не подбадривал. Он делал свою работу, полностью отдавая все свои силы. Вечером, возвращаясь в дом, с удовольствием ел то, что она приготовила, но услышать от него больше чем «спасибо» было не реально. Николь тут же решила поставить эксперимент. Как-то вечером, когда он в очередной раз пожелал ей спокойной ночи, она осторожно провела по его волосам пальцами, тихо прошептав:

— Ты хорошо сегодня поработал.

Она заметила, что Павел растерялся, он посмотрел в бок.

— Да, — согласился он, подумав.

— Ты — молодец.

Мужчина опять нахмурился, он не понимал, за что его только что похвалили. Работа шла в обычном режиме, она была напряженной, но приносила вполне ощутимые плоды.

И так каждый вечер, она замечала то, что для него было обыденностью. Решив, что это какой-то странный женский ритуал, он все же решился сказать ей как-то за ужином, что запечённый картофель с грибами очень хорош, и вообще ее кухня очень разнообразна, ему это очень нравится. Николь ответила, что ей приятно слышать его похвалу. От таких эпитетов сына, произнесенных будничным тоном, Валентина Михайловна чуть не поперхнулась, она с минуту смотрела на него, потом вдруг примолкла и до конца ужина была очень задумчивой.

Их жизнь была нелегка, Павел лет с четырнадцати шел работать после школы. Работа была нелегальной, дохода приносила мало, но на что-то хватало. На нем лежали и заботы о Варе, пока она была на сутках. Как он при этом успевал еще и учиться на «отлично», Валентине Михайловне приходилось только догадываться. Она считала, что своими успехами он обязан исключительной памяти и целеустремленности. Они жили непросто, каждый день выбивал силы из них, на похвалы не хватало ни слов, ни эмоций. «Может, это было неправильно? Ведь заметила этот пробел эта девушка? — думала Валентина Михайловна, подперев щеку и смотря на сына. — Все-таки детства и родительской любви ему не хватило!»

С того случая Павел старался говорить Николь что-то приятное хотя бы один раз в день. Он совсем не умел придумывать комплименты, поэтому просто озвучивал свои истинные мысли. Николь видела это, и такие слова она ценила больше, чем все, что раньше ей доводилось слышать от других мужчин.

Наступил август, ее день рождения было через два дня. Николь не стремилась ставить Павла в известность, зато она с нетерпением ждала звонка брата. Обычно в этот день они устраивали вечеринку, приглашали друзей, знакомых, деловых партнеров. Ее комната была уставлена вазами с огромными букетами цветов, поздравления шли со всех сторон. В этом году ей исполнялось двадцать пять, цветы не дойдут до нее, но звонков она все же ждала. Как нарочно, за день до события Павел сказал, что на завтра он планирует небольшую вылазку в лес, и предложил Николь поучаствовать в походе. Он много рассказывал о змеях, и комарах, и слепнях, как будто проверяя Николь на прочность. И она ответила на этот вызов. В день ее рождения они поднялись рано. Рюкзак с провизией, палаткой, спальными мешками был собран заранее. У дома появился квадроцикл, который Павел одолжил у одного из жителей села. Девушка, зная особенности местной флоры и фауны, надела плотный спортивный костюм с капюшоном, походные ботинки, бейсболку, запаслась средствами от комаров и прочей «нечисти». В пять утра они въехали в сосновый лес, и тут же колеса квадроцикла глубоко зарылись в песок. Машину подбрасывало на корнях сосен, торчащих из песка, разворачивало. Николь вцепилась в куртку Павла, так как на каждой кочке ее кидало вверх и мотало из стороны в сторону. Как обычно ее ожидания разнились с реальным положением вещей. Она думала, что ее ждет неспешная прогулка по лесу, воздух наполненный запахом сосны и трав. На самом же деле перед ее глазами все мелькало, прыгало, скакало, взглядом невозможно было за что-то зацепиться. Не выдержав круговерти, Николь предпочла закрыть глаза. Когда машина остановилась, она выдохнула с облегчением.

Павел снял шлем, повернулся к ней.

— Прибыли, дальше пешком, — сообщил он воистину прекрасную новость. Мужчина начал собирать вещи, в то время как Николь просто пыталась прийти в себя. Она начала ходить из стороны в сторону по застеленной опавшей хвоей дорожке. Павел снял рюкзаки, один из них он забросил за спину Николь, и ноша тут же перетянула ее назад.

— Идем, тут недалеко.

Они пошли по лесной дороге, через тонкую поросль сосен справа стала мелькать водная гладь.

— Что там? — спросила Николь, и ее голос разнесся эхом по округе. Павел повернул голову.