Шрифт:
Брюханов, страстный картежник, проиграл свою гувернантку в «железку» купцу Петушкову, владельцу кафешантана Moulin Rouge.
– Зачем тебе эта француженка, ведь у вас нет детей? – наутро, придя в себя, спросил Брюханов.
– Для дела, – подмигнул Петушков.
– Неужто для «Мулен Руж»?
– Точно! Мне нужна звезда – для нового ревю. Ваша гувернантка – самая подходящая кандидатура.
– Откуда ты знаешь?
– Женщин я вижу насквозь. Оповещу местное население, что пригласил в кафешантан известную парижскую «л'этуаль», назову ее мадемуазель… Нана или Жужу. Отличная мысль, не так ли?
– Тебе виднее, – пожал плечами Брюханов.
– Здешние певички и цыганки всем надоели. Нужно что-нибудь новое, экстравагантное. Понимаешь?
– Да шут с тобой! Но как ты это сделаешь?
– Просто. Сначала ты привезешь ее ко мне под предлогом… ну якобы мне нужны уроки французского, а там уж мое дело.
Брюханов привез Мари-Роз в кафешантан, помещавшийся в большом деревянном здании при городском парке. Над фронтоном высилась большая вывеска с изображением красной ветряной мельницы на фоне деревенского пейзажа. К мельнице были приделаны большие вращающиеся ветрила, украшенные разноцветными электрическими лампочками. За пятак в час их вращал сын дворника Петька. Свой кафешантан Петушков создал по образу парижского Moulin Rouge. Он даже перевел на французский язык свое имя и превратился в Поль де Кока. Маленький, юркий Петушков имел артистическую шевелюру, закрученные вверх тонкие рыжие усики, клетчатый костюм с неизменной бабочкой и хорошо подвешенный язык.
– Разрешите представиться, мадемуазель, – расшаркивался Петушков перед француженкой. – По-русски я Павел Иванович Петушков, а по-французски Поль де Кок.
– Очень приятно, м'сье. Во Франции был такой писатель, – Мари-Роз протянула руку, которую Петушков галантно поцеловал.
– Как же, читал. Известный классик. Ну да и шут с ним. Мадемуазель, поговорим лучше о парижском чуде.
– О каком чуде, м'сье?
– Я имею в виду Moulin Rouge!
– Кафешантан?
– Да! Я детально изучил его в свое время и по его же образцу создал здесь свой Moulin Rouge. Полезное заведение.
– Полезное? Вы считаете? – в голосе девушки прозвучало недоверие, но она тут же спохватилась, ведь возражать невежливо, и заговорила о деле: – Вы хотите совершенствоваться во французском языке, м'сье Поль? Так сказал мне м'сье Брюханов.
– Я хочу совершенствоваться во всем, мадемуазель! У меня имеется грандиозный план, для вас очень выгодный.
– Слушаю вас, м'сье.
– Прошу вас принять участие в новом ревю Folie deux nuit – «Ночные безумства».
– В качестве кого?
– Вы будете звезда – Les etoiles!
– Но я никогда не выступала на сцене, я не пою и не танцую.
– О, это очень просто, мадемуазель. Я научу вас. Надо лишь как можно выше поднимать юбки и ножки, соблазнительно улыбаться и строить глазки. У вас это получится. Я сразу угадал в вас темперамент и то, что французы называют «quelque chose du chien» [5] . Вот смотрите.
С медвежьей грацией Петушков принялся показывать, как надо поднимать юбки и ножки. Когда он «делал глазки», нельзя было удержаться от смеха. Мари-Роз и Брюханов хохотали чуть не до слез.
5
Что-то собачье (фр.) – идиоматическое выражение. В переносном смысле – страстное, даже хищное.
– Но как быть с пением? У меня нет голоса, – сквозь смех спросила она.
– Это неважно. Парижский шансон интимен и не требует особых вокальных данных.
Петушков пропел по-французски несколько скабрезных куплетов.
– Это неприлично! – обиделась Мари-Роз.
– Мадам, вы ханжа? – Петушков изобразил смесь разочарования и изумления. – О, я уверен, когда придет успех, вы измените свое отношение к кафешантану. Вы познаете творческое вдохновение, ваша жизнь станет содержательной и яркой. Верьте мне, вы созданы не для того, чтобы утирать сопливые носы купеческим озорникам.
– Может, вы и правы, м'сье, но что скажет моя бедная мать?
– Оля-ля, мадемуазель, что за детские отговорки! Вы взрослая барышня, и вашей матушке не обязательно все знать. Думайте о себе и своем блестящем будущем: вы станете звездой нашего города, потом всей России, сам Государь будет любоваться вами, когда мы приедем в Санкт-Петербург. После этого мы покорим Париж, я сам вас туда отвезу. Ну, согласны?
– Согласна! – вырвалось у Мари-Роз, которая была как под гипнозом. – Но только ничего такого, я – строгая католичка. Наш кюре…
– Кюре не узнает, мадемуазель!
– А как же моя служба в доме м'сье Брюханова? Ведь я ангажирована…
Брюханов развел руками:
– Если такая карьера вас устраивает, мадемуазель, то мы с женой препятствовать не станем. Мы любим искусство. Ежели вы решились…
– Решилась с помощью Божией! – по-католически мелко, будто застегивала пуговки на блузке, стала креститься Мари-Роз.
Через две недели по всему городу были расклеены броские афиши, а местная газета опубликовала рекламную статью о «парижском чуде», «звезде первой величины» – мадемуазель Нана. Вскоре состоялось ее дебютное выступление в ревю Folie deux nuit.