***

Мифрид сидела в кресле и приходила в себя после вспышки — с каждым разом это становилось все сложнее, но только так она могла видеть будущее. Вспышка, сравнимая с крепким ударом профессионального боксера в голову, переживалась легче, чем то, что было с ней раньше. Тогда, когда она видела картины будущего непрерывно, даже во сне — тупая ноющая боль, в сто раз хуже зубной, доводила ее до припадков и потери сознания. Алголь стоял напротив неё в паре шагов и внимательно смотрел на держащуюся за голову девушку.

— Я в порядке, — глубоко дыша, произнесла ретранслятор и снова обратила свой взор на чужеземца:

— Так что привело тебя ко мне, Алголь? Что из грядущего ты хочешь знать?

— Светлая госпожа, — он снова склонил голову, нарочно отводя взгляд в сторону, и собрался с мыслями. Химера. Создатели симбионтов. Шпион. Что-то надвигалось…

— Скажи… будет ли война? — наконец произнес он и замер, ожидая ответа. Некоторое время Мифрид молчала, словно обдумывала его вопрос. Наконец, девушка снова заговорила:

— Я не могу утверждать, будущее сокрыто. Ты должен сам дать ответ на свой вопрос. Но, посмотрев в твои глаза, мне удалось видеть то, что ожидает тебя и тех, кто будет рядом с тобой. Короткие отрывки, наполненные чувствами, запахами и видениями. Слушай же. Я видела боль и страдания. Небо, залитое огнем, огненные полосы в ночи. Гарь и грохот, вспышки тысячи солнц, — стиснув подлокотники кресла, ретранслятор слепо уставилась куда-то в дальний конец зала. Её голос начал дрожать, а речь стала торопливее и сбивчивей:

— Ложь, вокруг одна ложь, они обманывают их, так много боли… Гончие псы ордами бегут за ними, мир расколот, звёзды начинают гаснуть… среди гор поднимается дым, невинные гибнут от рук обманутых, но это еще не начало…

— Мифрид, — тихо произнес Алголь, глядя на закатывающиеся голубые глаза ретранслятора — казалось, будто она впадает в транс, рука ее дернулась и прижалась к голове, лицо исказила гримаса боли, но, борясь с очередным приступом, она продолжала бормотать все громче и быстрее:

— Тьма, тьма и воды, молнии над океаном, ослепительный свет прорезает облака! Их много, по обе стороны, больших и малых, они идут!.. Они ярче луны… Боже, господь всемогущий, они умирают, один за другим, боже мой, как же жестоко! Я вижу — звезды падают небес! Но ты… Не думай только о войне, когда перед тобою та, что ближе всех, чья жизнь покоится в твоих руках… Тьма подступает темною волной, в ней только боль и смерть… Но тьма вновь станет светом, когда сам свет погаснет в тишине… он среди них, за их спинами, он и есть враг!.. Ахх!..

Мифрид схватилась за голову, тело ее содрогалось так, будто ее било током — она попыталась вскочить, словно хотела броситься бежать, но, едва поднявшись, упала. Вовремя успевший вскочить ретранслятор подхватил дергавшуюся девушку — ее безумно расширившиеся глаза бешено вращались, губы беспрестанно шевелились, являя все новые откровения:

— Весь мир встанет по ту сторону, все сущее встанет против тебя. Не сдавайся… не сходи с пути, ты сможешь его получить!.. Не верь им, лживы их слова… но посмотри в её глаза — ты видишь в них раздор?.. всё сущее раскроет свои тайны, когда смешаются две крови… Ты же… ты — слушай же! Всё то, что дышит, к свету побуждает, но станет ли сознание ясней, когда их вместе станет два?.. Как полутьма сквозь тьму… как полутьма сквозь тьму проносит сумрак… так свет отринуть должен будет свет…

— Мифрид! — похлопав девушку по щекам, он попытался привести ее в чувство — произнеся последние слова, она лишь дергалась, но новый приступ уже сходил на нет. Он чувствовал ладонью, как её лихорадочно колотившееся сердце стало успокаиваться, дыхание постепенно выравнивалось — грудь вздымалась и опадала, словно кузнечные меха, и девушка, наконец, закрыла глаза.

С минуту они сидели в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием благовоний в чашах и свистящим, как после пробежки, дыханием Мифрид. Оба ретранслятора пытались осознать то, что только что прозвучало в этом небольшом, заполненном приторным ароматом зале. Пророчество, видения будущего и то, что за ними скрывается.

— Войны не избежать, — наконец, нарушил тишину голос Алголя. Он прозвучал глухо и тоскливо, но в нем чувствовались сила и решительность. Девушка тяжело выдохнула и приподнялась, вставая на еще слабые ноги. Он помог дойти до кресла и, придерживая за руку, усадил Мифрид.

— Но ведь это не всё, что ты хотел услышать, верно?

Ретранслятор кивнул. Он не ощущал никакого вмешательства в свои мысли — да и невозможно это было для ретранслятора ранга С, пробить его психокинетический барьер для неё было нереально. Значит, и это девушка смогла предсказать с помощью своей странной силы. В её светло-голубых глазах вспышки остаточных разрядов были практически незаметны, но он чувствовал — она ретранслирует, как делала все это время, практически на пределе своих способностей. Она знала, что же еще он хотел у неё спросить.