Шрифт:
– Ну что, говоришь обосышь меня? Ну, ну, только вот всё наоборот. – захохотал Шмаров и демонстративно стряхнул с члена последние капли мочи на Калугина.
Калугин заорал и стал биться головой о стену и решётки, всё сильнее и сильнее.
– На, на, на. – кричал Калуга и тут до него дошло. Угол шконки! Точно, угол! После первого удара об угол полилась кровь. – Ага, получайте, на, на, на. – дальше кричал он и упал, потеряв сознание.
Через секунду он очнулся и уже ничего не видел, кровь залила глаза.
– Руки, руки, руки. – Калуга начал грызть руки зубами. – Вены, вены, где вены?
Всё было в крови. Он метался по камере как загнанный зверь. Рычал во всё горло и уже ничего не понимал, что с ним происходит.
Прибежавшие сотрудники кое как поймали Калугина и застегнули наручники за спиной, по принципу руки и ноги вместе. Пришёл доктор Аметисов и что-то вколол в ягодицу.
– Андрей Андреевич, Вы бы хоть заранее предупреждали, что у вас тут мероприятие. – недовольно сказал Аметисов. – Я бы на обход не пошёл.
– Мероприятие было неплановое, делайте свою работу доктор, а я свою. – спокойно ответил Шмаров.
Вскоре успокоительное произвело свой эффект. После этого Калугина помыли водой из шланга. Аметисов перевязал ему голову и забинтовал руки.
– До утра пусть в браслетах спит. – порекомендовал Аметисов. – Утром ещё раз кольнём успокоительного, а там посмотрим. В целом ничего особенного. Андрей Андреевич, оформлять его будем?
– Хули его оформлять? Он же живой. – удивлённо ответил Андрей.
Калуга поплыл от увеличенной дозы успокоительного и уснул. Шмаров с чувством выполненного долга пошёл работать со следующим осужденным.
ИК-50. Колпак
Коля Ясин рано утром пришёл к Бобышкину в кабинет.
– Освобождаюсь! – радостно сказал Бацилла. – Суд сегодня прошёл, десять дней и дома!
– Это хорошо, молодец, заслужил. – похвалил его Бобышкин.
– Вам спасибо Алексей Адамович.
– Да за что? Ты вроде сам УДО заработал, «помогал» мне.
– Ну всё равно, как говорится, Вашими молитвами.
– Что я без тебя делать буду? – разочаровано спросил Бобышкин. – Теперь все наши дела на ветер. Где я такого способного ещё найду?
– Алексей Адамович, если хотите, могу познакомить с хорошими ребятами, им ещё долго сидеть. Да Вы их и так знаете.
– Кто такие, что могут?
– Всё могут. Как я мог, так и они могут. Есть два человека, оба надёжные, можете не переживать.
– Кто конкретно?
– Женя Кривенко по кличке Солдат и Дима Пашин по кличке Баламут. Они по жизни в теме, деньги, подвязки, всё при них. Из оперов ни с кем не общаются, да и нужды не было. Вы же у нас есть.
– Я подумаю.
– Думайте. Если что, любого из них вызывайте и напрямую говорите, что надо. Дима Баламут за писаря в отряде остаётся, а Женя Солдат чисто кореш его. Вы лучше Диму дёрните, а там сами разберётесь что к чему. Движуха та же, цены те же. По маклям нам ничего не мешает по-прежнему двигаться, теперь тем более я на воле.
– Ну что же, тогда пока. Увидимся на свободе.
– Увидимся, гражданин начальник.
Коля Ясин освободился. Бобышкин не торопился вызывать тех, кто готов принять эстафету. Он немного побаивался, так как привык к Коле. Но время шло и с каждым днём Бобышкин начал чувствовать, что его карман худеет. Вскоре настал тот момент, когда он действительно начал ждать день зарплаты. Непривычное чувство для Лёши.
– А я уж думал, что не вызовите. – сказал Дима Пашин, сидя в кабинете у Бобышкина.
– А куда вас девать? Коля сказал, что с тобой можно дела иметь.
– Можно, ничего нового, всё как раньше. Сестра Коли Ясина, Таня, моя бывшая девушка, но для нашего дела это не проблема.
– Так что у нас по плану Баламут?
– Я маляву ей напишу, а Вы передайте. Она Вам всё отдаст, включая ваши деньги.
– Договорились. – сказал Бобышкин в предвкушении того, что жизнь налаживается.
Бобышкин приехал на знакомый ему адрес и передал маляву Тане. Она попросила подождать пять минут, после чего вынесла Бобышкину небольшой свёрток с ханкой, деньги за работу и записку. На следующий день Бобышкин вызвал Пашина и всё ему отдал.
– Алексей Адамович, если Вы не против, иногда мой кореш будет заходить, Вам Коля про него тоже говорил. – сказал Пашин.
– Зачем?
– Так безопаснее и нам и Вам. Если я к Вам буду частить, то ко мне внимания много будет.
– В принципе верно. – задумчиво ответил Бобышкин. – Хорошо, пусть заходит, как там его?