Дежурная сестра Нора Элиотт курила прямо за стойкой регистрации. Пожарная система всё равно не работала. А то, что сегодня происходило, было похоже на день открытых дверей в аду. Более пятидесяти человек с ожогами разной степени. И это не считая поступивших с переломами и рваными ранами. И если бы Нора верила в Бога, она бы решила, что сегодня он решил взять выходной. Благо, всё это подходило к концу. Поток пострадавших медленно таял.

А ещё нечто странное творилось с погодой. Нора сомневалась, что дым, даже такой густой и чёрный, способен так долго держаться. Но, другого объяснения тому, что на улице было почти темно, она не находила.

— Помогите! Она ранена!

Внезапный крик заставил Нору едва не подпрыгнуть на месте. И поначалу она испугалась того, что увидела. Мужчина, весь в крови, держит на руках девушку в военной форме.

— Сэр? Что с ней? — Нора выскочила из-за стойки и подбежала к вошедшему.

— Она умирает. — Уставшим хриплым голосом произнес мужчина.

— Ну, вы и идиоты. — Лекс презрительно оглядел место недавней бойни. Он брезгливо поднял голову Мартина, и сказал ей: — Я же четко сказал, приведите мне мальчика, свиная твоя голова! А вы что сделали? Вы сцепились с местными и… — Лекс уронил голову обратно.

— Надо же… — Он увидел стрелянные гильзы, и внимательно рассмотрел маркировку. — Неудивительно, откуда у вас появились такие здоровенные ненужные дырки.

Лекс тяжело вздохнул, схватил Джори за ноги и поволок к туше Мартина. Ещё несколько минут ему потребовалось, чтобы перевернуть необъятное тело на спину. Когда оба помощника лежали рядом, Лекс сказал:

— Ну, а теперь, мои непослушные засранцы, будем вас лечить.

Лекс одной рукой приоткрыл пасть Мартина, а пальцы второй вставил себе в рот. Раздался булькающий звук, и из его рта в рот Мартина потекла густая розовая масса.

Почти то же самое он проделал и с Джори. Только тому пришлось запихивать субстанцию прямо в глотку.

Лекс вытерся рукавом и сел на асфальт рядом с ними.

— Ну, теперь остаётся просто немного подождать. — Сказал он.

ОТЧАЯНИЕ.

1 июля 2019 года.

Вайптаун, штат Нью-Мехико.

Только сейчас он заметил, что в холле полно народу. Все о чем-то бормочут, разговаривают, плачут. Перепачканные пеплом и кровью. Кое-кто даже перешептывался и косился на него. Тактический рюкзак и автомат за спиной вгоняли их в смятение. Обнимают друг друга, говорят какие-то банальные утешительные фразы. Как в хреновом блокбастере, который крутят по ТВ. Только там показывают, что общее горе сближает людей. Хрена с два! Наоборот — все становятся сами по себе, и выбираются из сложившейся ситуации кто как может.

Из задумчивого ступора Скотта вывел тычок под локоть, и тихое «простите», следом. Тот как-то несуразно махнул рукой, вроде как принимая извинения, и направился в уборную. Аварийная лампа превращала туалет в бордовую гримерку гротескного театра. В красном зеркале, нависшем над раковиной с отпечатками кровавых рук, отражался Скотт Ганн в свой суперхреновый день. Разбитый висок и бурые потеки из ушей. Холодная липкая футболка почти вся была красной. Джинсы в грязи и крови.

(Твою мать, сколько же крови она потеряла?)

Руки и спина заныли, когда Скотт сбросил с себя рюкзак, и стал стаскивать с себя окровавленную тряпку. Он с некоторым сожалением выбросил её в урну.

Он долго умывался холодной водой, а потом уставился на себя исподлобья. Тощее тело в синяках, старые татуировки на плечах и груди (удивительно, как быстро о них забываешь, когда они вне «зоны обозрения»), и полные безысходности глаза. Глаза загнанного зверя, который внезапно осознал, что остался один перед лицом ночных хищников.

— Тебе надо уходить отсюда… — Собственный голос напугал его. Напугал своей откровенностью и животным страхом.

Скотт понимал, что, останься он здесь, за ним придут эти твари. Не обязательно те же, которых они повстречали (Скотт как-то не очень верил, что они разобрались с ними до конца), но такие же. Если не хуже. А то и вовсе тот живой холодец доберется до них своими жадными щупальцами.

— Беги, Скотт. Спасайся. — Собственное отражение было каким-то… правдивым. Настоящим Скоттом Ганном. — Будь вы и вправду важны, тот хрен, который вытащил вас из пустыни, спас бы вас снова. — Не унимался Скотт-в-зеркале.

Скотт Ганн начинал паниковать.

Нужно валить отсюда, и очень быстро. Только вот накинуть бы чего?

Может, у лейтенанта завалялось чего в рюкзачке?

К своему удивлению, среди вороха всякой всячины Скотт нашел белую майку, которая оказалась ему впору.

Рюкзак непривычно прикасался к голой коже плечей, и вызывал некий дискомфорт. Неважно! Главное — уйти отсюда.

Скотт, опустив взгляд в пол, попытался незаметно проскочить на улицу мимо всех сразу. Он задел какого-то типа, успокаивающего сотрясающуюся в рыданиях женщину средних лет. Тот повернулся, брезгливо и боязненно зыркнул на Скотта, и что-то произнес ему вслед. Почти неслышно. Скотт подозревал, что это вряд-ли напутствие хорошей дороги.