Шрифт:
– Тут тебе не общественная столовая! Не забегаловка, а моя временная резиденция! Я тут спал и сейчас тут работаю!
– Не увиливай в сторону! Не заговаривай мне зубы! Почему я сей момент не императрица?!!
– Зато я нашего сына провозгласил не только наследником, но и цезарем-соправителем! Тебе этого мало?
– Ах! Ах! Ах! – от ещё большего гнева чуть не задохнулась та, которая как само собой разумеющееся возомнила себя «Нобилиссимой Феминой». – Ты, верно, забыл, благодаря кому четырнадцать лет назад в верха продвинулся?
– Помню, что ровно столько лет минуло, как ты согласилась выйти за меня замуж! Я тебе тогда ещё букет цветов преподнёс…
– С шипами были твои розы! Я укололась тогда! Если бы не мой отец…
– Да причём тут твой батя?!
– Мой отец был римским нобилем! Он был сенатором Рима! Моя мать – патрицианка из династии Марциев! Мой предок Анк Марций по линии родительницы – один из великолепной шестёрки легендарных римских царей! Род Марциев за минувшее тысячелетие прославился десятками консулов, многочисленными проконсулами, военными и народными трибунами, не говоря уж о преторах, эдилах и разных прочих шведах! – вопила Отацилия, выставляя вперёд, будто тугие обнажённые и соблазнительные груди, свою родословную и брызжа в воздух словами и слюной, словно кипящей смолой со стен крепости на штурмующих. – А кем был ты? Кем значился ты четырнадцать лет назад, я тебя спрашиваю? Разбойником! Наследником главаря арабской шайки-лейки! Твой родитель лишь по случаю, скрыв своё реальное происхождение, получил статус римского эквита-всадника!..
Милые бранятся – только тешатся
«Мой дом опустевший, где нету любимой!
Как ныне мне тяжко —
Куда тяжелее,
Чем в пути,
Где трава мне была изголовьем!..»
Отомо Табито
– Стоп! Не трогай моего предка своими руками, даже если ты успела их после своей скачки помыть! – взвился уже Филипп, скрежетнув зубами. – Только я могу наговаривать на своего родного отца и больше никто! Мой папа был вождём… царём аравийского рода-племени в области Трахонитида, песчаной и гористой с двумя кряжами местности между Дамаском и нижней Сирией!
– Какой ещё царь?! Царёк-королёк! Это и есть мелкий вождишка дикой шайки-лейки!.. И лишь наш брак открыл тебе вход в римскую элиту и дал мощный первичный старт! Мой батюшка увидел в тебе скрытый, но огромный потенциал и прозрел в тебе великое будущее! Сколько времени мой родитель подчищал твою родословную и твоё подленькое и мелочное прошлое, а?! Сколько, я тебя спрашиваю?! Молчишь?!! Помнишь или забыл?!!
Мысли императора зашатались, от чего зашатались, обратившись в бубнёж, и его слова:
– Бу-бу-бу…
Но миг короткого отчаяния у римского августа быстро миновал.
– Я отблагодарил твоего папашу… эээ… вместо папаши я отблагодарил твоего брата Северина, назначив его недавно проконсулом Мёзии и Македонии! Это ли не щедрая награда? Проконсул – это нынче тоже своего рода абсолютный царёк… эээ… ненаследственный монарх на определённой территории! Будешь напоминать мне о прошлом, не посмотрю, что ты моя жена, отправлю на кре… на плаху! – взревел Филипп Араб. – Я тебе не марионетка! Я нынче самостоятельный правитель! Я император и не дам дёргать себя за ниточки!!! А ты-то кто? Ну, кто ты такая?! Ты… ты… ты даже не Нобилиссима Фемина!
– Как это не Nobilissima? Как?!!– чуть было не села на пятую точку Отацилия, однако присела на корточки. И всего-то на несколько мгновений, ибо потом быстро взяла себя в руки и приняла вертикальное положение, гордо выпрямив спину и вскинув голову.
– Будешь повышать голос и градус конфликта, я обернусь Везувием, а ты станешь последним днём Помпеи! Отправлю к домашнему очагу… следить за пенатами в ожидании внуков!
– Ах! – снова чуть не задохнулась супруга, но так этого и не сделала, её лёгкие непринуждённо продолжили свой каждосекундный и ежедневный труд. – Ты забыл, чему нас некогда учили мудрые римские учителя, нанятые моим отцом?
– Чему?
– Юридическим построениям, моделям и теориям Модестина Геренния! И по его учебникам! Он на все века дал разъяснения, что такое есть брак и супружество! А это равноправный союз мужа и жены! Это объединение двух жизней в одно целое! В один мощный поток, несущийся по льдам и буеракам жизни к своему… эээ… нет, про склон и конец нам с тобой ещё рано заикаться и задумываться! Брак – это общность человеческого и Божественного! Вот на чём стоит наше товарищество… эээ… супружество! Нет уз святее супружества! Да и товарищество тут тоже будет в кассу!
– Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет! В римской практике всё по-иному! Римские истоки – это cum manu! Это доминирование мужа над женой. Супруга – под властью своего мужа-домовладыки! Ты, пока не поздно, должна признать себя, не побоюсь этого слова, агнаткой! Нахлебницей!
– Во-первых, агнатка – это не нахлебница, а во-вторых, всё течёт и всё изменяется! Мы заключали брак на небесах, то есть без соблюдения формальностей «cum manu»! Ты забыл, что если в течение года достойная матрона проводит три ночи вне дома супруга, то она уже не агнатка! У нас с тобой каждый год такая процедура повторяется! Ты то на службе, то на войне, то у… да-да, у своих юных и беспутных конкубин! В народе бают, что ты уже и не весталок стал замахиваться! То вот теперь царствуешь! Сам месяцами дома не бываешь! Да и жилища свои мы постоянно меняем: то нынче тут, то завтра там! По морям, по волнам! Это уже точно не «cum manu», а самое настоящее «sine manu» – полное равноправие мужа и жены в браке! Свобода, равенство и братство… ну, плюс, безусловно, сестринство!