Почти целую и, что куда актуальней, почти чистую. Понюхал. Вздохнул. Оглядевшись, потыкал пальцем в связки трав. Ага, на кухне Грета хранит лишь то, что безопасно.

Относительно.

Волчанка в супе никому здоровья не прибавит, но я искренне надеюсь, что сестрица не ошибется однажды.

Волчанки он и сорвал.

И еще темнокорня, который отщипнул махонький кусочек. Выгреб из горшка жира, обыкновенного, свиного, на котором Грета картофельные блины жарит. Смешал, кинув какое-то заклятье.

Пробормотал что-то на высшем… и тут уже не заикался, что характерно.

— Я возмещу, — эльф размешивал топленый жир с травами моей любимой вилкой. — Просто иначе я ее до дому не донесу… если бы я знал, что ты настолько сильна, чтобы… на гворха обычно выходят как минимум боевой тройкой.

Я возгордилась.

Почти.

— Да ладно…

…за его золото я новую вилку куплю. И даже две.

Если преодолею лень вкупе с хандрой и доберусь-таки до рынка. Заодно и пледиком можно озаботиться. Розовым… и новым томом похождений прекрасного орка… или еще кого-нибудь, прекрасного и по-книжному безопасного.

— Благодарю… я п-поражен в-вашей храбростью…

Опять переклинило.

Ошметок уха не произвел на эльфа особого впечатления. Вывод? В ушах гворха нет алхимически ценных ингредиентов.

— …и д-для м-меня б-будет честью, если…

— Погоди, — я махнула. — Не маячь…

Пирожные переварились, и мой желудок заурчал, напоминая, что фрукты и взбитые сливки — совсем не то, чем стоит восстанавливать силы.

— Значит, ты хочешь, чтобы я побыла твоей невестой… на ближайшие двенадцать лет?

Он поклонился.

Ага, будем считать, что это согласием.

— И что мне нужно будет делать?

— Н-ничего…

Тут я не по верила. И Эль понял. Вздохнул. Сунул ошметок кости в жир, впитавший уже с дюжину составляющий, в число которых вошла и поваренная соль, и сушеные крылья иглозубки, которым на кухне совершенно точно делать было нечего.

…с Гретой эльфа сводить нельзя.

Любовь любовью, но двух алхимиков этот дом точно не выдержит.

— В-вы… д-должны б-будете п-почтить своим п-п-присутствием…

— Успокойся, — я дотянулась, благо кухонька была небольшой, — мне просто надо знать, на что я подписываюсь…

…на семейные завтраки дважды в год.

И праздник Преломления, который я должна буду встречать с потенциальной родней. А ей мое присутствие — тут и гадать нечего — особой радости не доставит.

Пара испытаний.

— Н-ничего оп-пасного… д-дань т-традиции…

Эль покраснел.

А красный эльф выглядел донельзя жалко.

— И поход в храм, — завершила я. — Через двенадцать лет.

Он же кивнул и, присев на табурет, который опасно покачнулся и заскрипел, напоминая, что не так давно разменял третий десяток лет, а для домашней мебели сие срок и падать на него вот так, — в высшей степени неблагоразумно.

— Б-боги п-просто… не с-снизойдут… так бывает. Часто, — Эль потер глаза. — Я п-понимаю, что это в-выглядит не п-правильно, но… если вы вдруг согласитесь… даже не двенадцать лет, а… п-пока не встретите кого-нибудь, кто… изъявит ж-желание ввести в-вас в… дом…

И опять краснеет.

— Не встречу, — махнула я.

— Почему?

— По кочану. Можно, по кочерыжке, — я пересчитала оставшиеся куски нечисти. Надо было аккуратней за собой убираться, а то ж опять в Гильдии придираться начнут.

Там меня не любят.

Нет, если подумать, меня нигде особо не любят, но в Гильдии делают это как-то слишком уж активно. И я даже знаю почему… не стоило обзывать бывшую подругу нехорошим словом.

…да и половину сказанного тогда, в запале, я по нынешнему уму не стала бы озвучивать.

А так…

— В-вы красивы, — тихо произнес Эль. — Для человека.

Мило.

— Умны. И сильны, как маг…

…но при этом на редкость невезуча. Да и… нет уж, хватит с меня больших любовей, уже налюбилась.

— Я согласна, — я сгребла остатки добычи обратно в сумку и потерла глаза.

Спать хотелось.

А еще есть и кого-нибудь убить, и желательно, чтобы смерть эта была мучительной. Главное же, что ложиться спать смысла не было. Гильдия вот-вот откроется, да и на почту заглянуть стоит, отправить ответное письмецо дорогой, чтоб ее гворхи драли, причем во всех смыслах, подружке…