– Что вы будете делать, когда мы вернемся обратно в двадцатый век?

– Могу сказать только одно: я больше никогда не притронусь к кисти. Дьявольский дух пропитал меня насквозь. Я должен уйти от мира и остаться в безвестности.

Под утро в ночлежку ворвалась группа солдат с пиками и факелами. Громко ругаясь, они пинками стали будить нищих.

– В чем дело?!
– спросонья спросил Уолтер.

– Приказ герцога, - тихо объяснил Фабио.
– Не хватает работников на каменоломне, и туда сгоняют всех бездомных.

– И женщин?
– забеспокоилась Элизабет.

– Для женщин найдется другая работа, - ответил Ладжози.

Как раз в этот момент один из стражников бесцеремонно полез Элизабет под корсаж. Она, визжа и кусаясь, стала отбиваться от негодяя. Уолтер, Дмитрий и Фабио бросились к ней на выручку, и вскоре началась настоящая драка, в результате которой сначала Уолтер, а затем Дмитрий и Фабио были жестоко избиты и связаны.

Под конвоем всех четверых доставили в местную тюрьму.

– Из каменоломен мы еще могли бы бежать, - заключил Фабио, потирая отшибленный бок, - а из тюрьмы герцога есть только один путь.
– Он выразительно посмотрел на небо.

– Вы хотите сказать, что я должна была терпеть хамские выходки этого мужлана?
– вспыхнула грязная и растрепанная Элизабет.
– Да дворянин ли вы?! Я начинаю сомневаться…

– Не будь я дворянином, синьорита, разве кинулся бы я на защиту вашей чести?!
– укоризненно блеснул глазами Ладжози.

– Честь, дворянство… - пробормотал Уолтер разбитыми губами, - а жить-то хочется.

– Что касается меня, - сообщил Фабио, - то я предпочел бы заточению смерть. Уж очень сидеть надоело.

– У нас отнимут картину, - обречено заметила Элизабет.

Мужчины переглянулись.

– А вот этого допустить нельзя, выразил общую мысль Уолтер.
– Вот что, любезный, - обратился он к Фабио, - пока не поздно, вам следует спрятать ее.

– Куда?!
– огляделся тот.

– Не куда, а как. Вам нужно поверх полотна сделать другой рисунок. Да такой, чтобы никто не позарился.

– Вспомнил!
– воскликнул Дмитрий озаренно.
– Ведь поверх этой картины, когда ее нашли, был намалеван портрет какого-то чванливого вельможи! Именно его-то вы и должны исполнить.

– Если я покрою картину краской, вы не сможете пройти через нее… - возразил Фабио.
– Хотя… Главное, чтобы я изобразил именно то, что вы видели в будущем. Если я сделаю это один раз, и нам посчастливится выбраться отсюда, я всегда смогу стереть краску, а потом нанести ее заново. У меня прекрасная память.

– Так приступайте!
– скомандовал Уолтер. Ладжози судорожно принялся за дело.

– Для начала надо загрунтовать…

Он и не заметил, что за его действиями кто-то внимательно наблюдает через глазок в двери.

Поутру начальник тюрьмы пребывал в прекрасном расположении духа. Сегодня к нему в гости пожаловал сам герцог. Начальник тюрьмы с подобострастием прислуживал ему, поднося тарелки и напитки. Однако невыспавшийся герцог был явно сердит и находил утро изрядно испорченным.

– Так что это за особенные нарушители порядка содержатся у тебя, ради которых ты посмел меня беспокоить?
– спросил герцог, жуя.
– Учти, если ты потревожил меня зря, тебе несдобровать. А я уверен, что это так. Я думаю, их нужно просто вздернуть, а не возиться, тратя мое драгоценное время. А тебе всыпать с десяток горячих. На всякий случай.

Начальник тюрьмы подумал, что утро, возможно, и не столь прекрасное, как ему казалось.

– Во-первых, ваше высочество, - начал он, - они англичане. И, по-моему, высокородные. Я даже побоялся поместить их в обычную камеру.

– Вздернуть, - заявил герцог.

– Во-вторых, - у них есть деньги.

– Вздернуть, - повторил герцог.
– А деньги - в казну.

– В-третьих, один из пленников - прелестная женщина.

– Да-а?
– протянул герцог.
– Ладно. Остальных - вздернуть.

– Еще один - пускает изо рта дым, а третий превосходно рисует.

– Рисует? Гм-гм, - герцог неодобрительно посмотрел на тюремщика и, утерев салфеткой жирный рот, смилостивился.
– Ладно. Давай взглянем. Или я не прославленный меценат?

Очередная идиотская рожа, которую Фабио изобразил на загрунтованном полотне, вновь не удовлетворила Уолтера.

– Да нет же, нет!
– закричал он.
– Опять не то! Ну что, разве среди ваших знакомых не было еще большего урода?!

– Куда уж больше?
– возмутился Фабио.
– Ей Богу, так меня не истязали и в застенках Ордена!