Берег пустой. Океан – тихий. Вверху стояли дома, которые казались пустыми. Мое утро в этом районе – самое ранее. Во время пробежки не думала. Абсолютно. Мысли остались где-то далеко. Я сосредоточила свое внимание на мягком шуме океана. Не думала, что захочу бегать. На самом деле я никогда не любила бег. А сейчас он дарил мне легкость и свободу от мыслей. Блаженство.

Когда я вернулась в дом, гостиная была щедро залита солнечными лучами, а в воздухе все еще слышен аромат горького кофе. Да, снова начала пить кофе. Платье. Мое черное длинное платье в мелких пайетках. Сегодня оно подчеркнет идеальные линии фигуры. Я надену под него любимые алмазные серьги и оставлю декольте без украшений. Не люблю подвески и колье. Люблю простоту со вкусом и утонченностью.

На самом деле Ричард звонил. Он звонил в первый же день моего приезда в ЛА. Он звонил на второй и третий день. Я не ответила. Этого мужчины больше нет в моей жизни. И не потому, что он обидел меня. Нет. Потому, что я его никогда не любила. Я решила не обманывать нас двоих. Он писал. Писал вчера вечером. Писал, что понял, как сильно я дорога для него. Писал, что хочет прилететь ко мне в Лос-Анджелес через две-три недели, потому что хочет просто обнять. Но он не писал, что любит меня. И он никогда этого не говорил. Я не ответила. Мое молчание – громче любых слов. Не стоит возводить старые рыхлые стены на новом фундаменте. Рано или поздно они рухнут и уничтожат все, что окажется в этом глупом доме. Абсолютно все. И всех.

– Ну же, Джеймс! Открывай дверь. Сегодня я позволяю ухаживать за собой, – у меня было игривое настроение, легкая укладка и красные губы. Где-то в глубине души хотелось затмить всех, даже Меган. У меня был главный козырь – молодость. Хотя в тридцать мне казалось, что дальше – полный крах. Как я ошибалась.

– Эми! У меня нет слов! – и у Джеймса действительно не было слов. Он замолчал и смотрел широко распахнутыми глазами, как смотрят дети, увидев что-то необычное, незнакомое.

– Давай, открывай дверь, Джеймс, – я кокетничала с собственным водителем, у которого трое детей и красавица-жена. При этом мы оба прекрасно понимали, что между нами зарождается дружба. Настоящая крепкая дружба.

Джеймс поспешил открыть дверь автомобиля и сделал легкий реверанс.

– А вот это лишнее, – я добавила еще немного кокетства.

– Эми, у меня действительно нет слов. Вы – божественны.

Мы ехали по солнечной дороге Лос-Анджелеса, а Джеймс не сводил с меня глаз. Я стеснялась собственной красоты сейчас и одновременно чувствовала свое превосходство.

– Спасибо, Джеймс. Спасибо, – я положила руку на сердце и сделала легкий наклон головы.

Наверное, Джеймс впервые видит меня в таком настроении. Я и сама не помню, когда в последний раз чувствовала себя так, как сейчас: легко, непринужденно, уверенно.

– Мы приехали, Эми.

Машина остановилась у большого белоснежного дома. На фоне соседних домов он был самым роскошным. Конечно, такая женщина, как Меган, могла жить только в таком доме. Конечно.

– Уже? О, получается, мы с Меган почти соседи?

– Получается, – повторил Джеймс и ловко подбежал к моей двери.

– Прошу, – он протянул руку и снова застыл в уважительном реверансе.

– А знаете, Джеймс… Мне кажется, вы мне льстите. Да? Я угадала, Джеймс? – мои глаза смеялись, а губы растянулись в широкой улыбке.

– Нет, Эми. А эта красная помада, ни на какой другой женщине не смотрелась бы так роскошно, как на вас.

– О, Джеймс, – это все, что смогла ему ответить на очередной галантный комплимент, и оперлась на его руку, чтобы выйти из машины, держа второй рукой подол своего любимого вечернего платья.

Я стояла в ста метрах от дома. Расправила плечи, подняла подбородок вверх. Когда я принимала подобное положение, это означало, что я готова столкнуться с любой ситуацией и выйти из нее победителем. Никогда не сомневалась в своей победе. До тридцати лет все было иначе: никогда не верила в собственный успех и победу.

– Джеймс, а ты не знаешь, много там будет людей?

– Думаю, человек тридцать.

Мои глаза округлились. У этой женщины было тридцать друзей, а мне казалось, у таких женщин нет друзей.

– А кто эти люди? Кто они, Джеймс?

– Это бизнес-партнеры Меган, бывшие любовники и несколько богатых соседок.

Я не ошиблась, друзей у Меган нет. Тем более – нет подруг.

– Подожди, Джеймс. Как это, на ее праздник придут бывшие любовники?

– Да, – улыбнулся Джеймс, – она со многими осталась в хороших отношениях. И со многими отношения иногда возобновляются.

Я видела, что ему было неловко об этом говорить.

– Ну, что же! – Джеймс моментально вернулся к прежнему веселому настроению. – Позвоните мне за полчаса до того времени, как нужно будет вас забрать. Я буду вовремя.

Он еще раз сделал поклон и уехал, оставив меня все там же: в ста метрах от огромного белого дома. Он был пропитан запахом денег. Больших денег. И в этом огромном доме жила одинокая женщина. Какая глупая ирония жизни.

В ста метрах казалось, что дом абсолютно пустой. Наглухо закрыты и зашторены окна. Только отдаленные звуки музыки подсказывали, что здесь сегодня праздник.