И вот уже на наш берег стали выбираться первые смельчаки. Мокрые, обессиленные. Не у всех получалось сразу. Скатывались назад, кричали и вновь штурмовали спасительную сушу.

Сгустились тучи. Пошел мелкий дождь. А они все плыли и плыли. Сколько их уже сумело перебраться – трудно сказать. Наверное, тысяч 20–30. В какой-то момент противоположный берег вдруг опустел и смолк. Как по команде, огромное стадо, оставшееся там, вернулось в лес и скрылось из глаз. Мы подождали час и тронулись в сторону лагеря. Ехали среди мычащих и кричащих переселенцев, которые жадно ели траву и упорно шли вперед.

Так закончился для нас первый акт Великой миграции. К счастью, был и второй.

Назавтра с восходом солнца мы переехали в другой лагерь. Вечером осмотрели окрестности, не забираясь далеко, – благо антилоп, жирафов и даже львов в Серенгети найти не трудно. А на следующее утро наш новый рейнджер, молодой англичанин, предложил еще раз посмотреть на Великую миграцию.

Конечно, согласились.

Опять долго ехали. Но уже без остановок и фотосессий. Старались быстрее добраться до той части Серенгети, где должны были появиться вчерашние знакомые. Приехав на место, удивились. Мы здесь уже были несколько лет назад во время самого первого визита в Танзанию. Но кроме львов, бегемотов и слонов никого не встретили.

Встали на возвышенности, вооружились биноклями и фотоаппаратами и начали ждать. День был ненастный, но без дождя. Солнце буквально на несколько минут выглядывало из-за туч и тут же пряталось.

Никто не появлялся. Перекусили. Заскучали и задремали.

Примерно через час наш гид разбудил нас. Идут!

Спустя буквально несколько минут разглядели в бинокли шесть цепочек животных, выходящих на равнину из-за горизонта. Не одна, как в Нгоронгоро, а целых шесть!.. Они приближались. И вот уже без бинокля стало видно, что к нам подходит огромное количество зебр и гну, ступающих друг за другом след в след. Мы видели начало цепочек, но конца у них не было. Наверное, ночью через Мару перебралось еще множество животных. Буквально в десяти метрах от нас строй рассыпался, и все многотысячное стадо принялось мирно щипать траву и переговариваться.

Как и в Нгоронгоро, мы оказались внутри этого колоссального крикливого сообщества. Малыши, отдохнувшие после трудной переправы, резвились. Матери снисходительно смотрели на них. Кто-то лежал или пил воду из дождевых луж. Но несколько дозорных зебр внимательно посматривали вокруг. И не зря.

Совсем рядом, около маленького озерца, расположился небольшой прайд львов. Четыре самки спали, вытянувшись на мокрой земле и, казалось, не обращали внимания на шумных соседей. Вожак и львица лежали невдалеке и тоже были чем-то увлечены. Но мы уже знали тактику львиной охоты и не сомневались: рано или поздно она начнется. Тем более что вместе с матерями в Серенгети пришло много детенышей, которые всегда были легкой и желанной добычей для хищников.

Чем закончилась эта встреча охотников и их жертв, мы так и не увидели. Стало смеркаться, и пришлось срочно отправляться в лагерь.

Разве это не чудо?

Дошкольные учреждения есть не только у людей. В Танзании в национальном парке Серенгети мы случайно нашли львиный детский сад.

Несколько самок и с десяток львят играли и нежились на склоне холма – на поляне, загороженной высоким кустарником от посторонних глаз. Неподалеку расположились глава семейства и крупная львица. Остальные члены стаи, видимо, ушли на охоту. Скорее всего, они находились где-то поблизости, потому что время от времени все взрослые звери поворачивали головы в одну и ту же сторону, ожидая их появления.

Нам повезло. Такое случается редко. Обычно львы, как и другие кошки, стараются так спрятать своих детенышей, чтобы их не только не увидели, но и не услышали.

Но этот детский сад шумел и двигался. Малыши взбирались на лежащих львиц, перепрыгивали через них, толкали, ходили по ним, покусывали, а потом с визгом бросались врассыпную. Львицы мгновенно поднимались с травы и возвращали шалунов на место, не позволяя им углубиться в кусты. И все начиналось заново. Таких мини-групп было несколько, и каждая жила своей игрой.

Три-четыре самки не принимали участия в веселье. Они расположились по периметру поляны и явно охраняли «воспитательниц» и их подопечных от внезапного вторжения. Наверное, и глава прайда остался дома, чтобы стая была спокойна. А может, охота не предвиделась трудной, и самки могли справиться без его помощи.

Львы живут стаей. Ее принято называть английским словом «прайд». Многие стаи образуют своего рода львиные династии – они живут и охотятся на своей территории десятки лет.

Конечно, бывают и одиночки. Это больные или раненые животные, которые не могут охотиться. Они уходят добровольно – умирать. Или молодые львы, которых вожак изгоняет из прайда, чтобы не было конкуренции.

Это и матери с несколькими львятами, по каким-то причинам покинувшие стаю. Одну из них мы встретили в Кении в Национальном парке Масаи-Мара. Она шла по саванне и постоянно оглядывалась по сторонам, а трое малышей резвились рядом. Этим львицам приходится особенно трудно. Надо уходить на охоту и добывать пропитание себе и детям. А на кого их оставить?