Его голос будоражит настолько, что я только киваю головой, выгибая до предела спину.

Возвышается надо мной, и снова осыпает горячими поцелуями, спускаясь все ниже и ниже. Смотрит прямо в глаза, опаляя огнем, который пылает в них. Жарко. По телу пробегает табун мурашек, когда до меня наконец-то доходит, что Глеб собирается сделать. И куда так стремительно двигаются его губы.

– Глеб… – стон вырывается из горла, и я закрываю глаза, пытаясь отложить в памяти этот момент.

– Я передумал на счет звёзд. – Резко шлепает по бедру, тут же сглаживая покрасневшую кожу. – Мартышка, смотри только на меня. Мне блядь нужны твои глаза.

Молча киваю, не находя нужных слов, и тут же вскрикиваю, когда его язык находит мою влагу.

***

– Нравится, мартышка?

Его голос разрывает мои перепонки. Мотаю головой, не в силах показать свою слабость перед ним, и согласиться. Не скажу. Не смогу сказать, что еще секунда, и я действительно улечу на другую планету.

Глеб зубами прикусывает внутреннюю сторону бедра, когда палец проникает глубоко внутрь меня.

Бесстыдно приподнимаю голову, и смотрю на светлую макушку, между моих ног. Мамаев издевается. Он играет в игру, правила которой, известны только его царской персоне. Облизывает набухшие от возбуждения губы, и раздвинув их, языком проводит по напрягшемуся бугорку. Теплая волна дрожи пробегает по низу живота.

– А-а-а. – вырывается из моего рта громкий стон, больше похожий на крик.

– Как только ты кончишь, я утащу тебя в номер. Свяжу ноги и руки, поставлю в любимую колено-локтевую, и отдеру так, что ты забудешь своё пчелиное имя.

Ещё один всхлип, который окончательно отрывает голову. Контроля нет, даже над собой. В меня будто кто-то вселяется, заставляя опустить руку, и схватиться за грудь, с силой пальцами сдавливая сосок.

– Другой рукой. Мартышка, другой рукой сделай тоже самое. – приказывает он, всасывая в себя клитор. Рай, граничащий с адом. Кайф и боль. Выполняю его указания, и в какой-то момент начинаю сама насаживаться на его язык. Подстраиваюсь под каждое движение, танцуя с ним один почти оргазменный танец.

С дикой силой вдавливаю себе между ног голову Глеба, когда начинаю разрываться на мелкие кусочки. Волны наслаждения разбивают меня на атомы. Не отдаю себе отчета, и просто умоляю Мамаева не останавливаться. Выгибаюсь, чувствуя россыпь поцелуев на влажной коже.

Меня трясет, как от горячки, когда он приподнимается и облизывает каждый сосок. Нависает сверху, вдавливаясь пахом в голую промежность. Разводит колени в разные стороны и удерживает, не давая возможности сомкнуть их.

– Сдохну, если не окажусь в тебе. – Хрипит, вызывая поток мурашек по позвоночнику. – Блядь мартышка, я труп.

Прикусываю губу и соглашаюсь, выкрикиваю свой ответ. Сама хочу этого. До дрожи в костях хочу, чтобы он продолжил. Ещё и ещё. Хочу чувствовать его. Прямо сейчас.

– Да! Да!

Протягиваю его руки к ширинке шорт, и пальцами провожу по натянутой ткани, улавливая, как Глеб замирает. Сжимает грудь, и делает еще одно резкое движение бедрами.

Что дальше? Черт, я не знаю, что делать дальше?

***

Мамаев будто слышит мои мысли, и, целуя в шею, убирает руки, отрывая меня от земли.

Ногами обхватываю его за спину, и закидываю голову, когда его палец снова таранит меня внутрь. Сама нахожу губы, и врезаюсь в него грубым поцелуем.

– Аверина, если ты хочешь мой член вот здесь.. – пальцами растягивает содрогающиеся стенки. – То блядь просто скажи. – Колдует мне в губу, гипнотизируя своим хриплым голосом. – Вслух, скажи, как ты хочешь, чтобы я вошёл в тебя по самые яйца и выбил всю дурь, которая успела в тебе поселиться.

Кусает мочку уха, опаляя своим горячим дыханием.

– Я хочу… – Я черт возьми, сама не знаю, чего именно сейчас хочу. Вернее, не знаю с чего начать. Облизываю губы, когда снова ощущаю напор.

– Ты хочешь член. У себя во рту или здесь…? – наглядно показывает куда именно, крепче удерживая меня одной рукой за спину, когда я выгибаюсь дугой.

– Везде. – Еле слышно, шепчу ему в губы.

– Я дурею от тебя, Майя. Хорошая девочка. – Заслуживаю нежный поцелуй в шею, и тут же меня отрывают от крепкого тела и ставят на ослабленные ноги.