Сняв одежду и нисколько не стесняясь своей наготы, индеец завернул в лохмотья собаку, с силой затянул узел и закрепил у себя на шее. Пес весил довольно много, однако. Знаток кураре с легкостью подтянулся на руках, так что ему мог бы позавидовать самый выдающийся гимнаст.

Уаруку, которому подобное обращение было явно не по вкусу, тем не менее, не сопротивлялся и старался не двигаться, чтобы не помешать хозяину.

Через три минуты человек и пес скрылись в густой кроне дерева.

Подошла очередь Беника.

– Эй, поднимайтесь сюда! - Он легко взобрался наверх - пригодилась привычка лазить по мачтам.

Жан-Мари, а затем Ивон с успехом повторили его маневр.

Феликсу подъем тоже удался на славу. Недаром когда-то, в коллеже, он был чемпионом по гимнастике.

Как только Синий человек присоединился к остальным, вождь урити принялся что есть мочи лупить своим луком по лиане, которая в конце концов оторвалась и отлетела метра на два от дерева.

– Теперь никто не заметит, где мы поднимались!

Чем выше они оказывались, тем больше попадалось на пути сорняков, мертвой листвы, сломанных веток. А когда верхолазы увидели круглое, примерно метрового диаметра, отверстие в скале, Беник воскликнул:

– Как! Опять туннель? Ну и денек!

– Этот не такой длинный, как ход санбасов, - ответил Генипа.

– Нужно идти туда?

– Да!

– На четвереньках, что ли?

– Как Уаруку.

– Ну ладно! Вперед... Надеюсь, сюда муравьи не доберутся...

Собака, которой найденный ход, несомненно, был хорошо знаком, по обыкновению вошла первой. За ней последовал хозяин.

На сей раз это была естественная трещина геологического происхождения, такая крутая, что путешественники едва удерживались от падения. Им приходилось упираться в потолок спиной, а в пол ногами. Когда щель становилась уже, то вставали на колени.

Подъем, спуск. Спуск, подъем. Это длилось минуты четыре, не больше. Свет возник внезапно.

– Мы идем правильно, - обрадовался индеец.

– Где же дорога? - сощурившись от яркого света спросил Жан-Мари.

– Да вот же она! - Генипа показал на узенький карниз. Ширина его не достигала и сорока сантиметров.

Справа и слева, вниз и вверх шли отвесные скалы. Наверху - синее небо. Внизу - пропасть глубиной метров в шестьдесят. Впрочем, быть может, она была и много глубже. На уступах росли огромные деревья, и трудно было понять, где кончался обрыв.

Феликс не мог смотреть вниз без содрогания.

– Пошли! - скомандовал индеец.

– Одну минутку! - отозвался Синий человек. - У меня нет уверенности, что я смогу пройти этой козьей тропой.

– Да бросьте, месье, - ободрил его Беник, - это пара пустяков.

– Для вас, возможно, это и так. Вы ведь привыкли лазить по реям. Но я привык лишь к парижским тротуарам.

– У вас кружится голова?

– Невыносимо!..

– О, дьявол! Единственное средство - это не смотреть вниз. Только вверх, только в небо. В крайнем случае закройте глаза.

– Если бы можно было пройти на четвереньках!..

– Исключено! Здесь не так широко.

– Ну что же... Вперед! Нельзя же задерживать вас. А кроме того, что я, собственно, теряю? - с горечью заключил бакалейщик.

– Может быть, вы встанете между Жаном-Мари и мной?

– Ни в коем случае! Я завершаю процессию и останусь на своем месте. Вы знаете, насколько длинна эта чертова дорога?

– Нет, индеец ничего не сказал. Кстати, он уже довольно далеко ушел. Надо бы поспешить. Там, впереди, уступ сворачивает. Ивон и Жан-Мари скрылись за поворотом, я их не вижу.

– Ну, чему быть, того не миновать... Идем!

С этими словами Беник вступил на тропу так, что спина его крепко прижалась к отвесной скале, а взгляд обратился в сторону пропасти. Осторожно переставляя левую ногу и подтягивая правую, он начал продвигаться вперед. Главное - не задеть выступавшие камни и не потерять равновесие.

Так прошло пять минут. Добравшись до места, где карниз сворачивал, огибая скалу, матрос с облегчением увидел, что дальше дорога расширялась вдвое.

Но только он обернулся, чтобы поделиться радостной новостью с парижанином, как горло его перехватило от душераздирающего крика.

Беник похолодел, руки и ноги онемели от испуга.

– Месье!.. Месье Феликс!..

Ответа не было.

В отчаянии Беник вернулся туда, откуда начался его опасный путь, потерянным взглядом окинул карниз.