– Что же ты теперь будешь делать?

– Да ничего. Мог бы вернуться и пристрелить ее, но за столь необыкновенное мужество дарую ей жизнь. Во всяком случае, очень рад, что старик показал нам такой интересный способ охоты, и долго еще буду помнить "легавого ужа". Нам не поверят, если мы расскажем об этом в Европе.

ГЛАВА 5

Дурное настроение лоцмана. - Жертвоприношение Гаутаме. - Туземное судно. - "Буода останется доволен". - Иравади. - Бирманские столицы. - К тековым лесам.

Экскурсия по берегу Джен понравилась друзьям, и они решили спуститься по этой же реке до места ее слияния с Иравади, и затем уже по самой Иравади проникнуть вглубь Бирмы.

Шлюпка была прекрасная, машина великолепная, кочегар превосходный, лоцман опытный, - и, казалось, впереди наших путешественников ожидают одни только удовольствия. Однако лоцман с каждым часом становился мрачнее и мрачнее. Это чересчур бросалось в глаза. Бреванн обратился к переводчику за разъяснениями.

Минграсами, или просто Сами, как сто уже давно стали звать, осведомился у лоцмана, почему тот в таком дурном настроении. Произошел короткий, но эмоциональный разговор.

– Что он сказал?

– Лоцман отказывается от службы, сударь.

– Вот как! Чем же ему у нас плохо?

– Неплохо. Напротив, он говорит, ему очень хорошо. Но дело в том, что с вами непременно случится беда, и он боится оказаться виновником несчастья в глазах местных властей.

– Ужасный вздор, просто безумие! - взорвался Анд-ре. - Почему со мной должна случиться беда?

– Он говорит, - Сами понизил голос до шепота, - он говорит... Сударь, я боюсь, вы будете смеяться.

– Да не тяни, мучитель! Ты меня изводишь!

– Лоцман жалуется на то, что вы не совершили молитвенного обращения к Гаутаме*.

______________

* Гаутама, Готама - в древнеиндийской мифологии один из семи великих риши (божественных мудрецов, провидцев).

– Как?

– Да, сударь. Обычай здесь требует, чтобы всякий собирающийся плыть вверх по реке, приносил жертву божеству.

– Это невозможно! Где я только не бывал, чего только не перевидал, но, признаюсь, от меня впервые требуют соблюдения обрядов чужой религии.

– Сударь, он вовсе не говорит, чтобы вы приносили жертву. Он только просит разрешения сделать это самому, а иначе - покинет вас.

– Да пусть приносит свои жертвы сколько угодно! Я человек веротерпимый, уважающий свободу совести. И даже готов оказать ему содействие, какое только могу.

– У него нет рыб.

– Каких рыб?

– Для жертвоприношения Гаутаме.

– Вот что, парень, ты говоришь какими-то загадками, и я не желаю ломать над ними голову в такую жару. Доставайте себе рыб, я заплачу за них, и пусть лоцман приносит свою жертву, а меня оставьте, пожалуйста, в покое.

Хмурое лицо лоцмана просияло, когда толмач перевел ему слова хозяина. Он тотчас же направил шлюпку навстречу большой туземной лодке и быстро поравнялся с ней.

Бреванн с любопытством разглядывал оригинальный образец индокитайского кораблестроения.

Судно было сделано с глубоким знанием условий речного плавания. Киль выструган из ствола дерева, как у пирог первобытных народов, и уже по нему выводился кузов. Корма высоко возвышалась над водой, как у гондол*. Руль состоял из широкого весла, которым кормчий правил, стоя на платформочке, украшенной оригинальной резьбой. Мачты и паруса тоже были замечательные. Снизу мачта состояла из двух столбов, соединявшихся вместе у реи, образуя треугольник, а выше реи шел уже один столб. Рея из бамбука отличалась огромной длиной и изгибалась дутой. Вдоль нее проходила веревка, по которой на кольцах натягивался парус, похожий на занавес.

______________

* Гондола - одновесельная плоскодонная длинная венецианская лодка с каютой или специальным тентом для пассажиров, с поднятым носом и кормой.

Паруса здесь делаются обыкновенно из очень тонкого и легкого бумажного полотна (из него шьется и одежда туземцев). Эта легкость необходима при больших размерах паруса по отношению к лодке.

Английский инженер-капитан Генри Юль как-то смерил рею одной такой лодки в сто тонн. Она, не считая изгиба, имела тридцать девять метров в длину, а поверхность натянутого паруса была не меньше трехсот семидесяти квадратных метров.

Отсюда ясно, почему гнау - индокитайские лодки не могут идти против ветра.

Шлюпка сошлась борт к борту с одной из таких гнау. На носу ее, вопреки обычаям европейцев, находились почетные лица. Они стояли на небольшой платформе. На корме развевался белый флаг с довольно грубо изображенным гербом Бирманской империи - павлин с распущенным хвостом. Привлекала внимание курьезная и чисто местная подробность: флагшток* был увенчан... европейским графином! У бирманцев это украшение в большом ходу, так что они даже злоупотребляют им: например, на верхушке какой-нибудь пагоды можно иногда увидеть бутылку из-под сельтерской воды.