От Кристиана не было вестей, но к этому времени пришло письмо от Лапоухова. Александр сел в свое кресло, надел пенсне и с волнением начал читать.

«Отец и свет русской земли, аз прибыл в полк свой и со всеми солдатами знакомился. Все в них мне нравится, да только одно плохо: что бы не делали – хоть ружья чистят, хоть кашу варят – все в разговоре своем матерные слова роняют. Я хоть человек не ворчливый, да не терплю матерных слов, ведь слова сии хула на Божию Матерь, от того и не дает она нам победы, паче мы гневим Ее днем и нощью. Покуда не хулу, а молитву творить будем, тогда она нам помощь и пошлет. Так своим ребятушкам и говорю. И слов сих меньше стало, стараются родные. В остальном все, слава Богу, надеемся к июню следующего лета вернуться домой. Верный Ваш подданный. Иван Лапоухов.»

***

Еще через пять дней в Петербург вернулся Кристиан. Не медля, он направился во дворец. Александр был рад его возвращению. Гофман рассказал императору о согласии короля Вильгельма помочь России, и о том, что канцлер Бисмарк будет лично следить за прусскими действиями, но условие Пруссии будет заключаться в том, что она вступит в игру лишь после начала самого восстания. Александру это условие не противило, он поблагодарил Кристиана и пригласил на царский ужин, Гофман вежливо отказался.

Выходя из дворца, его взор упал на то, как два неизвестных напали на девушку, в которой он разглядел Анну. Они силой сняли с руки девушки кольцо с драгоценным камнем. Добившись своего, они бросились было бежать, но на их пути встал Кристиан. Оба человека кинулись на него, но тот, достав палаш, отсек одному руку, тот закричал и упал, корчась от боли. Кровь растекалась по земле, образуя алый ручей. Анна едва не упала в обморок. Ее ноги подкосились от этого зрелища, но она выстояла.

– Что ты наделал? Ты отрубил ему руку. – С ужасом вскричал второй.

– Во многих странах за воровство отрубают конечности, считай, что над ним свершился справедливый суд.

Второй из налетчиков поднял раненого и быстро увел прочь.

Гофман подошел к девушке и протянул ей кольцо:

– Это Ваше.

Заплаканная девушка взяла его:

– Как мне благодарить Вас? Вы оказали мне огромную услугу, ведь это кольцо – последняя память о моей матушке

– Я глубоко соболезную Вам.

– Ничего, все в порядке. Так, что Вы хотите?

– В качестве благодарности ответьте всего на один вопрос.

– Я слушаю Вас.

– Почему Вы меня избегаете?

Девушка поникла, но спустя пару мгновений сказала:

– А, что Вы от меня хотите?

– Если быть честным, Вы мне приглянулись.

– Простите за мою дерзость, но я тоже хочу быть с Вами открытой – я это поняла.

– Вы решили избегать меня, потому что я вам не понравился?

– Дело далеко не в этом, быть откровенной, вы тоже мне приглянулись, но я знаю весь сценарий, который произошел бы с нами. Вы просто впустую потратили бы свое время.

– Почему же?

– Да потому что Вы католик, а я православная христианка, и я воспитана своею матерью так, что для меня муж может быть только таким же, как я. Вы сказали мне, что можете помочь найти папеньку, и тем самым дали мне надежду, но я боюсь, что теперь Вы откажете мне, и я останусь одна с моим горем.

Кристиан улыбнулся, Анна заметила это:

– Почему вы улыбаетесь?

Выдержав паузу, он произнес:

– Я православный, Анна.

– Что? Но Вы же прусак.

– Моя прабабка была из Болгарии, а там исповедают Православие, и крещен ею Христианом, что от греческого «Христианин».

Девушка молчала, она была ошарашена услышанным. Тишину прервал Гофман.

– Давайте забудем прошедшие дни, и завтра погуляем вместе?

Девушка улыбнулась:

– Я приму Ваше приглашение!

Гофман был сказочно рад.

Днем следующего дня они действительно встретились в Летнем саду. Вокруг ходили прохожие, дождь (который начался неожиданно) капал на молодых людей и давал приятную свежесть. Солнце почти не выглядывало из-за тучи, но на улице было весьма тепло. Анна узнала его как человека романтичного, а с ней у него пропал страх, который овладел им с момента предательства Эльзы. Он читал ей стихи Генриха Гейне на немецком языке, а она с большим интересом слушала его, хоть не понимала ни слова.

Он был счастлив, что, наконец, смог разорвать цепь непонимания; он наслаждался каждой минутой с ней, признаваясь самому себе, что с каждой из этих минут она нравится ему все больше и больше.

Сама девушка чувствовала тоже самое, но она была очень скромна, поэтому скрывала это даже для себя.

Неожиданно Анна споткнулась и стала падать, но Кристиан подхватил ее и усадил на рядом стоящую скамейку. Девушка сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Больно, очень-очень.

– Вы можете встать?