До отлёта оставалось около четырёх часов. Можно было бы вздремнуть, но дурацкий мозг, как обычно, отказывался стать на паузу. Фоном шёл кенаанский сериал о борьбе первых картхадаштских колонистов с народом майя, в котором играла его любимая актриса, но следить за сюжетом было лень. Он приглушил звук и вполглаза смотрел на шикарные пейзажи, в которых разворачивалось действие – похоже, они были главным достоинством сериала. Один из героев, как раз, двигался через непроходимый лес к побережью, чтобы позвать на помощь соратников. Андрей клевал носом, пока, наконец, не растворился в этом лесу, слившись с персонажем.

… Солнце клонилось к закату, когда заросли, наконец, расступились и он оказался у пропасти, отделявшей его от цели. Да, это то самое место, о котором он искал прорицания, и за которое отдал столько жизней. Чужих жизней. Ненавистных, но полезных жизней.

– Начинайте.

Спутники повиновались. Они вымуштровано стали соединять фрагменты моста между собой. Выдолбленные лодочкой половинки брёвен меньшего диаметра вкладывались в брёвна потолще и скреплялись клиньями, на которые слуги лили воду для прочности. Последнее бревно было самым коротким и тонким, так что в нём едва ли помещалась его стопа. А первое, которое должно было оставаться на этой стороне и уравновешивать конструкцию, было столь тяжёлым и толстым, что его едва тащила шестёрка быков.

Он кивнул, отдавая новый приказ. Собранный на краю пропасти мост приподняли над скалой за один конец блоками, шестами постепенно разворачивая в сторону Башни. Противовес затрещал и стал крениться в сторону пропасти, грозя сломать упор, когда лёгкий край был уже в нескольких локтях от противоположного края.

– Держите! – хрипло крикнул он. – И вы!

Наёмные воины, до этого молча взиравшие на происходящее, неуверенно присоединились к остальным. Конструкция устояла.

Шесты впивались в брёвна уже у самого толстого основания моста, пытаясь сдвинуть его ещё хоть на ладонь. С рыком, напоминавшим звериный, он оставил лук и колчан на камне и навалился на блок вместе с остальными.

Мост коснулся уступа башни, царапнул его, свалил в пропасть несколько камней и, наконец, прочно засел в расщелине.

– Останься здесь, – остановил он сына, приготовившегося идти с ним. – Это только для меня. Тот скрипнул зубами от досады, но отступил.

Он не боялся высоты. Но сейчас придётся быть менее нетерпеливым, чтобы не испортить дело. Шаг за шагом он двинулся к башне, останавливаясь, когда мост начинало раскачивать. Колья разбухли, и пока держали части воедино, но вес был слишком большим, и надо было соблюдать осторожность.

Рука поискала подходящую неровность, пальцы намертво вцепились в неё. Рывок – и мускулы перенесли тело на стену. Сзади послышались одобрительные крики, хлопки и улюлюканье. Отряд радовался, что Господину удалось задуманное, к чему они шли так долго и трудно.

Башня ярусами уходила вверх, казалось, до небес. Пропасть внизу была поразительно глубока, и страшно было представить Силу, которая создала её в своей ярости. Башня была идеально неприступна. И только здесь, в этом единственном месте давнее землетрясение низвергло несколько гор, заполнив пропасть, так что к Башне стало возможно подобраться поближе.

Другого шанса может и не быть. Он прошептал про себя нужные слова и стал простукивать стены башни. Глухой сплошной камень. Ничего. Он прошёл весь уступ, свершая свой ритуал, и не добился результата. Тогда он тем же путём двинулся назад, прижимаясь к камню, стараясь уловить даже слабый звук.

Ему повезло там, где он уже буквально висел одной ногой над пропастью. Пустота в стене ответила ему более гулким звуком. Он задышал часто и взволнованно. Наконец-то!

Слова древнего единого языка, который он изучал по источникам, собранным после того как схлынули воды Потопа, вновь зазвучали над бездной. Он увидел, как мелкая пыль стала отрываться от камня и опадать долу, затем серая поверхность как паутиной подёрнулась сеткой трещин и просела внутрь. Он сквозь стену почувствовал, как кто-то могучий ворочается с той стороны. И было неизвестно, в каком настроении.

– Кто бы ты ни был, смертный, доверши начатое! – раздался из темницы хриплый клёкот. – Выпусти меня скорее.

– Терпение, мой друг.

– Клянусь, я убью тебя!

– Боюсь, это обещание затруднительно выполнить.

Голос затих на время. Слышно стало, как он втянул ноздрями воздух.

– Ты иного семени, – удивлённо протянул голос. – Чего ты хочешь?

– Другой разговор! Мне угодно получить услугу.

Камень снова стал затвердевать, и дыхание стало слышно хуже.

– Скорее говори!

– Я ищу Ярлык. Поможешь?

– Ты знал, кого искал и знаешь, кого нашёл. Зачем ты просишь о том, что я не могу выполнить? Как мне помочь, если я лишён плотского облика.

– У тебя будет то, что нужно, – сказал он, закрыв глаза и прислонив ладонь к отдушине в камне. – Я предлагаю тебе свой сосуд.

– Хорошо! Я помогу тебе, смертный иного семени. Назови своё имя, и я войду в тебя.

– Нимруд, – сказал он, помедлив. – Можешь звать меня так.

Андрей почувствовал, будто ему в лёгкие залили расплавленную медь и судорожно вцепился в скалу, чтобы не сорваться в пропасть. Что-то вошло ему в грудь, бесцеремонно и нетерпеливо, расталкивая внутренности и выжигая душу. Он проснулся от собственного вскрика, отбросил мокрое от пота одеяло, свалился с кровати и стал хвататься за пол. Головокружение остановилось. Он поплёлся в уборную, подставил голову под кран и долго стоял под ним, успокаиваясь. А потом горько усмехнулся и поздравил себя: приступы реалистичных кошмаров, когда-то преследовавшие его во сне и наяву, снова вернулись.