– Что это? – изумилась миссис Донахью.

Над нарисованным ею океаном непонятные крылатые существа несли на руках маленькую девочку.

– Это летучие обезьяны, – разъяснил я. – Они несут на руках маленькую девочку Элли, которую называют Феей убивающего домика.

Такие рисунки карандашом мне удавались. Там штришок, здесь другой. Так и получался у меня рисунок. Ну, а темы для рисунков мне подсказывал внук.

– Это что опять сказка? – удивилась миссис Донахью.

Для того чтобы лучше рассмотреть, что я рисую, она снова пододвинулась ко мне и коснулась плечом. Я ощутил ее дыхание и аромат. «М-м, я готов так рисовать вечно!».

Я добавил еще парочку обезьян с крыльями. В их руках оказался Страшила. Его глаза были вытаращены, а из головы летела солома. Потом я еще добавил обезьян, теперь с Дровосеком. И, наконец, появилась последняя парочка, которая несла Трусливого льва.

– Это ваша соотечественница, – указал я на Элли. – В Канзасе случился ураган. Домик ее родителей, вместе с ней унесло в волшебную страну. И это только часть приключений, которые случились с ней в этой стране.

Миссис Донахью посмотрела на меня и с наигранной серьезностью сказала:

– Никакой вы ни лорд, мистер Деклер. Вы, наверное, потомок братьев Гримм?

– Не соглашусь, – возразил я. – У меня даже есть доказательства.

Я хотел эту женщину все сильнее и сильнее, и уже был готов на все.

– Какие-нибудь грамоты, гербы?

– Нет, совсем, совсем не то!

– А что же тогда?

– Понимаете, каждый прирожденный аристократ имеет одну особенность…

– Какую? – молодая женщина заглотнула наживку, а меня уже невозможно было остановить.

– Знаете, у кошек есть такие полоски поперек спины?

– Да.

– Так вот у прирожденных аристократов есть такие же полоски только вдоль спины.

– Что? Вы шутите?

– Нет, не шучу. И поскольку вы усомнились в моей правдивости, то я предлагаю, нет, я требую, чтобы я их вам продемонстрировал.

– Что? Прямо здесь!? – миссис Донахью была восхитительна. Ее щеки раскраснелись, а глаза блестели.

– Нет. В моей каюте, – не моргнув глазом, ответил я. Вот сейчас заодно и проверим, работает ли метод поручика Ржевского для организации близкого знакомства с незнакомой женщиной.

Миссис Донахью внимательно и с какой-то повышенной серьезностью оглядела меня:

– Мои знакомые говорят, что все английские лорды – извращенцы. Что им только мальчиков подавай. Что скажите?

– Наглая ложь! Готов развеять и эту небылицу!

Миссис Донахью рассмеялась, но тут же прикрыла смеющийся рот обеими ладошками, а потом тихо сказала:

– Хорошо. Пойдемте.

Мы стали спускаться в коридор, ведущий к каютам первого класса. Мое сердце бешено колотилось в груди. Когда я взял миссис Донахью за руку, чтобы помочь спуститься по лестнице, ее рука слегка дрожала.

– Куда теперь? – чуть хрипло спросила она.

«О, боже! Я не выдержу, – прорычал я про себя».

– Сюда. Вот моя каюта.

Дверь была не заперта. Наверное, я ее так и оставил.

Я открыл дверь и пропустил миссис Донахью вперед.

– Хм, – сказала миссис Донахью.

– Генрих, – сказал я. – Ты что здесь делаешь?

Это был тот самый Генрих, который помогал мне по хозяйству в Сан-Франциско. Он же тупыми ножницами состригал мне волосы вокруг раны на голове.

Сразу Генрих не смог ответить. Его рот был занят остатками омлета, который я не доел утром. Он пыхтел, краснел, но ничего не мог сказать. Когда же, наконец он проглотил пищу, то почему-то обратился не ко мне, а к миссис Донахью.

– Мисс, вы не подумайте ничего такого, – быстро залепетал он. – Я не собирался ничего воровать.

– А это, – он кивнул на опустошенную тарелку. – Я просто не смог удержаться.

– Мистер Деклер меня знает, – скороговоркой продолжил он. – Я носил ему воду и фрукты в Сан-Франциско. Мы даже один раз играли в доктора.

– В доктора? – заинтересовано переспросила миссис Донахью. – Как интересно?

Я молчал. Оправдываться в таких ситуациях бесполезно.

– Пожалуй, я пойду, – подвела итог миссис Донахью. – Порисую еще немного.

Я закрыл за ней дверь, сел на кровать и посмотрел на, все еще стоящего посередине каюты, Генриха:

– Что случилось, Генрих?

– Я не хотел, чтобы все так получилось, мистер Деклер. Просто, … просто, у меня мама умерла, – сдавленным голосом проговорил он и расплакался.

В это время миссис Донахью подошла к оставленному этюднику, закрепила новый лист бумаги и смочила его водой из бутылочки. Потом взяла кисть, посмотрела на краски, словно раздумывая с какой начать, и произнесла: