– Наступила ночь. Было страшно. И тут я услышал кашель. К моей шлюпке подошел рыжий матрос…

– Эй-ей, какой еще рыжий матрос? – вклинился я. – Была же ночь.

– Да, мистер Деклер, то, что он рыжий я увидел только на следующий день, а ночью я не мог видеть, что он рыжий, но он покашливал, я и запомнил.

– Понятно, – рассказчик из Генриха был еще тот. – А что было дальше?

– Ну, вот, слышу, что кто-то кашляет. Потом кто-то приподнял брезент шлюпки и положил в нее часы. Это я потом разглядел, что это были часы, – стал быстро объяснять Генрих, – А тогда я так напугался! Думал, что меня найдут и … мне достанется.

– А утром я увидел, что в шлюпке лежат часы с цепочкой. Потом все утро около шлюпки крутился рыжий матрос. Он тоже покашливал. Вот я и подумал, что это он был ночью. Иначе, что ему крутиться около шлюпки. Потом он ушел, а я из шлюпки вылез. А часы остались там.

– Расскажите капитану? – с надеждой спросил Генрих.

– Расскажу. Только часов там, скорее всего, уже нет.

– Почему?

– Думаю, что этот рыжий нашел место получше, чтобы их спрятать.

– А что же делать?

– Матроса узнать сможешь?

– Смогу, мистер Деклер, – как-то неуверенно сказал Генрих. – Только вы меня в обиду ему не давайте. Очень уж страшный он на вид.

– Не бойся, покажешь издали, – успокоил мальчишку я. – Он и не узнает, что это ты рассказал.

– Ну, тогда, да, – повеселел Генрих. – Тогда он не догадается. А когда пойдем смотреть?

– Не торопись. У нас в запасе не менее 12 дней. Куда он с подводной лодки денется?

– С какой подводной лодки, мистер Деклер?

– С корабля, то есть.

Что делать с рассказом Генриха? Самое простое – пересказать его капитану Хемпсону. Пусть сам разбирается со своим матросом. Или попытаться извлечь для себя какую-нибудь пользу? Капитан говорил про лондонских частных детективов. Интересно, Конан Дойл уже начал писать свои истории про Шерлока Холмса? Взять расследование на себя? Прослыть проницательным сыщиком? А это мне надо?

Под эти мысли я задремал.

Проснулся от стука в дверь. Это прачка принесла выстиранную одежду Генриха.

– Я кое-где подштопала, сэр. Но больно все изношенное, того и гляди разорвется, – прокомментировала свою работу прачка. То ли хотела набить себе цену, то ли действительно удивлялась плохому состоянию одежды.

– Подскажите, а на корабле, где-нибудь можно приобрести одежду для мальчика, – спросил я.

– Я об этом ничего не знаю, – ответила прачка. – Может быть, у баталера завалялась пара другая старой матроской формы. Попробуйте спросить у капитана.

– Спасибо, – поблагодарил прачку, но решил поступить по другому. За стирку плата оказалась тоже повыше, чем на берегу. Монополисты, блин!

– Одевайся, – протянул я Генриху одежду. – Будет тебе сейчас первое поручение.

А сам я сел снова за стол писать письмо Терезе Одли.

«Мисс Одли, редактору журнала «Метрополитен»

Уважаемая мисс Одли,

Заранее приношу свои извинения, если это мое письмо нарушает какие-то правила хорошего тона принятые в вашем обществе. Я старый путешественник и, возможно, подрастерял часть своих хороших манер в пустынях, морях и океанах.»

Я остановился и посмотрел на написанное. Ну, ничего так. И извинился, и объяснил свою возможную нетактичность.

«Никакой другой цели, кроме как развлечь вас, данное письмо не имеет. Для себя же я надеюсь извлечь пользу из вашего совета или комментария, которые вы, возможно, выскажите после прочтения данного письма».

Я снова остановился. Ну да – мне нужен ее совет или мнение по поводу сюжета сказки.

«Ваши сказки настолько мне понравились. А манера их написания настолько выразительна, что и я тоже загорелся идеей написания чего-либо подобного. Но умение излагать свои мысли и облекать их в подобающую форму не самая сильная моя черта. Поэтому я ограничился только лишь грубыми набросками будущей сказки. Сам сюжет прилагается к данному письму.

Прошу вас, если у вас найдется на то время, силы и желание, высказать свое мнение по поводу приложенного сюжета.

Еще раз извиняюсь за возможное беспокойство.

С уважением,

лорд, Энтони де Клер».

Я протянул листки, уже одевшемуся, Генриху.

– Это письмо для мисс Одли. Она корреспондент «Метрополитена». Слышал про нее?

– Нет, мистер Деклер.

– В общем, мне самому неудобно передавать ей письмо. Вот ты и будешь курьером.