На рассвете, дрожа от холода, Нивар растолкал Ланса. Страж стучал зубами так сильно, что едва мог говорить. Они растерли друг дружку, чтоб хоть немного согреться.

— Это была навь? — спросил Ланс. — Лагерь мне привиделся? — он не пытался скрыть огорчения. — И Хозяин?

— Навь, — хриплым простуженным голосом подтвердил Нивар. — Морок — ее работа.

— Ты говоришь очень уверенно. Ты встречался с ней прежде?

— Нет, но навь бы высосала нас до остатка, ты уж не сомневайся… Не вмешайся Путник, тварь бы нас убила.

— Так мы пришли к омуту? — Ланс критически оглядел безрадостно выглядящую топь. — Это он и есть?

— Не знаю, но мы видели Путника. Это хороший знак, — в голосе Нивара не было уверенности.

Промасленный кожаный сверток, появившийся из ниоткуда, шлепнул стража по шее. При падении он развернулся: внутри лежали два живых, бьющих хвостами серебристых окуня, и большая пригоршня лещины.

— Дары болот, — прошептал страж, оборачиваясь с надеждой.

В десяти шагах от них между двух поросших лишайником кочек прямо на темной воде стоял Безмолвный герцог. Он был одет в наряд южан: в светлую просторную до пят рубаху с высоким воротом, широкий пояс, плотные перчатки с обрезанными пальцами. На голове красовался выцветший серый платок, перевязанный тонкой тесьмой. И хоть его одежда была необычна, прочее осталось неизменным — это был Рихард, встречи с которым друзья так упорно искали.

— Что случилось, друзья мои? — спросил с притворным удивлением. — Не по нраву подарки?

Он пошел к ним, мягко ступая босыми ногами по воде. Ланс, заворожено смотрел, как приближается герцог. Нивар на ощупь нашел орехи и сунул несколько лекарю в ладонь. Раздался треск ломаемой скорлупы. После стольких дней голодовки, орехи показались слаще меда.

— Какие же вы настырные… — вздохнул Рихард, опускаясь на край кочки рядом со стражем. — Почему не утонули? Закончить путь в этом чудном месте — достойный конец для всякого.

— Мы пытались, — честно ответил Нивар, не скрывая своей радости. — Не ели, не спали, неслись в темноте сломя голову. Чего же ты не дал нам умереть? Почему вмешался Путник?

— Из-за нави, — Рихард развел руками и недовольно поморщился. — Дать ей сожрать моих людей — слишком большая честь для нее. Но этим вы оторвали меня от дел и я недоволен.

— И в наказание ты хочешь, чтобы мы съели рыбу сырой? — догадался Ланс. — Можно хоть очистить от чешуи?

— Как пожелаешь, — смилостивился Рихард. — Навь основательно вами поживилась, поэтому пополните силы. — Он критически оглядел грязных измученных друзей. — Я даже польщен тем, что она заманила вас мною. Обещание посиделок у костра в моей компании — сложно противиться такому соблазну.

— Ты смеешься над нами, — невнятно проворчал Нивар, накинувшись на окуня.

— Почему ты не вернулся к нам после возрождения? — прямо спросил Ланс.

Рихард пожал плечами. Видно было, что он не хочет ничего объяснять.

— Дал бы знак, что жив. Нам бы этого хватило.

— Чтобы вы нашли меня и начали изводить своими мелочными проблемами, — он зажмурился, качая головой. — Ведете себя как малые дети. Я помог в трудный час, но пришла пора стать самостоятельными.

— Что это значит? — заволновался Нивар.

— Почему не начато строительство города? — вопросом на вопрос ответил Рихард. — Я оставил тебя за главного.

— Я не знал, захочешь ли ты…

— А разве мне в нем жить? Мой дом везде — это каждый камень, каждая капля. Разве вам не нужен город, куда будут вести все дороги, куда станут съезжаться торговые караваны, куда путники смогут прийти и поделиться новостями? Хотите жить прошлым? Ослабнуть, ютиться в маленьких поселках?

— Ты прав, нам нужен город, — согласился Нивар.

— Так постройте его! Сделайте таким, каким хотите. Назовите, как пожелаете. Я даю вам свободу жить так, как хочется без оглядки на мое одобрение.

— Ты нас оставляешь? — голос великана стал напряженным.

— Не навсегда. Когда город построят, я вернусь, обещаю. — Рихард ободряюще улыбнулся. — Интересно посмотреть, что у вас получится без моих указок. Но если ты ждешь, что в один из дней, я вдруг вернусь править как прежде… Этого больше не будет. Я решил, что людьми должен править человек. Такой как ты. И твои дети.

Рихард отвязал от пояса кожаный мешочек, развязал горловину и высыпал на ладонь кусочки янтаря, в которых застыла всякая всячина: рачки, мошки, жуки.

— Занятные камушки, — янтарь со стуком отправился обратно в мешочек, — подарок новому правителю Вечных топей. Это просто камешки, не жди от них чудес, но если захочешь, они смогут стать символом твоей власти. А ты, — Рихард сурово посмотрел на Ланса, — будь с ним рядом и удерживай от глупостей.

— Как репей, — пообещал лекарь.

— Хорошо. — Рихард сладко с наслаждением потянулся. — Значит, можно уходить. Дорога зовет.

Несмотря на нарочитое безразличие, Безмолвный герцог очень хотел знать, что творится на сердце у его друзей. Он чувствовал их тревогу, страх перед переменами, неопределенность будущего, но было что-то еще — горькое, ускользающее от него…