За большим столом скучал крупный мужчина — наголо выбритый молодой островитянин, целиком, включая лицо, покрытый татуировками. С грохотом отодвинув лавку, он поднялся.

— А ты не ошибся? — в его голосе послышались нотки сомнения. — Что-то он ничуть не страшен.

— Мой брат Беррис, — сухо пояснил Йохан. — Боги одарили его силой, но были скупы на прочие подарки. Беррис, перед тобой Безмолвный герцог, гость нашего отца.

— О… — Беррис застыл, обдумывая ответ. — Рад встрече, — он неловко поклонился. — Прости, я решил, ты будешь как отец… — он в смущении умолк почесывая бритый затылок.

Этот зал не просто так назвали пиршественным, — намекнул Рихард. — Неплохо было бы…

— Я и сам хотел предложить, — обрадовано перебил Йохан, толкнув в бок замечтавшегося брата. — Поторопи бездельников на кухне! А что до тебя… — он повернулся к Мареку. — Куда ты дел сопровождающих? Оставил в нашем лагере?

— А у нашего отца рождались дураки?

— Так ты до сих пор недоволен, — криво усмехнулся Йохан, обнажив щербатый рот без передних зубов. — Мы же семья, у нас общее дело. Десяток-другой воинов, ставших обращенными — малый вклад, тебе он вполне по силам.

— Если бы речь была только об этом! — возмутился Марек. — По дороге сюда я видел телегу полную мертвецов! Как ты мог разрешить подобное?

— Прихоть отца. Он решил попробовать.

— Ты это одобряешь? На нас падет проклятие!

— Ха! Это просто тела. Их жрут рыбы, звери, но проклятье на них отчего-то не падает. Я не трус.

Марек хотел кровью стереть издевательскую ухмылку с лица старшего брата, но присутствие гостя мешало. Сжав кулаки, он в угрюмом молчании подошел к очагу, сделав вид, что заинтересовался горящим поленом. Йохан сразу заскучал. Обладая от природы язвительным нравом, он нередко оттачивал мастерство на младших братьях, но Беррис был слишком туп, чтобы понять его издевки, а Марек сразу бросался в драку. Йохану не хватало равного собеседника. Как только вернулся Беррис в сопровождении слуги, несущего объемный бочонок мицуса, Марек невзначай заметил:

— Беррис, твой обожаемый Йохан не сдержал обещание. Это я, а не он, отыскал Безмолвного герцога и уговорил его посетить Холодную крепость.

— Правда? — Беррис не скрывал удивления. — Йохан, но ты же сказал, что этого никогда не случиться…

Рихард с невозмутимым видом сел спиной к огню и заставил слугу до краев наполнить стоящий рядом кубок. Мицус был теплым, совсем чуть-чуть горчил, но имел приятный аромат летних трав. Тело мягко обволакивало тепло идущее от очага, медовый напиток — разум. Этого хватало, чтобы с интересом наблюдать за словесной перебранкой братьев. Взрослые мужчины вели себя как дети, что не могут поделить игрушку. Что было их игрушкой: власть, наследство, одобрение строго отца?

Появление кухонных работников охладило страсти и братья, наконец, опомнились. Беррис с довольным видом набросился на запеченного поросенка. Марек взял себе жареную куропатку, а Йохану демонстративно подвинул тарелку с паштетом. Рихард ел жесткое пережаренное мясо, с легкой печалью вспоминая роскошную стряпню при Агнаре. Покойный хозяин знал толк в еде, но островитян, казалось, все устраивало.

Заметив, с каким мастерством Рихард нарезает мясо, братья тревожно переглянулись. Нож порхал в его руках как бабочка. Герцог успокаивающе кивнул, добродушно улыбаясь. Он мог зарезать их в любой момент, но не в его привычках было приближать смерть тех, кто и так скоро встретиться с нею.

— Беррис, у тебя интересные татуировки. — Рихард прищурился, разглядывая изломанный, местами поплывший рисунок. — Они старые. Тебе сделали их в детстве?

— Да, мне пять зим было, когда первая появилась, — важно кивнул он.

— Зачем?

— Из-за вещих снов, мучивших нашего Сказителя. Он в них увидел, что я — священное дитя, предназначенное богам.

— А такие долго не живут, — пояснил Марек.

— Татуировки защитили меня. В каждой вписано имя бога. Уже, правда, не вспомню, где чье… Вот это точно Иномах — Морской Змей. — Беррис открыл шею, показав переплетение извилистых линий. — А вот здесь, — он закатал рукав, — Ар — Солнце. У нас у каждого татуировки, но у меня их больше всех. А свои покажешь?

— У меня нет ни одной, — пожал плечами Безмолвный герцог.

— На болотах такое не в почете? — удивился Беррис.

— Кожа человека недолговечна. У нас их редко делают.

— Жалко-то как, — вздохнул Беррис. — Это ведь красиво.

— Ты и так пятнистый как тюлень, — поморщился Йохан. — Белой осталась только задница. Не будь это место нечистым, ты бы и там нашел уголок для десятка богов.

Беррис пропустил его слова мимо ушей, с хрустом разгрызая хрящик. Сила татуировок каким-то чудом защитила не только его жизнь, но и зубы, которые до сих пор были в отличном состоянии. Йохан с мрачным видом продолжил ковырять паштет.

Стемнело быстро, слуги зажгли свечи. Рихард маялся от скуки, односложно отвечая на вопросы и не делая попыток поддержать беседу, но с прибытием Керана обстановка оживилась. Закутанный в меха худощавый невыразительного вида человек, показался Рихарду самым опасным из братьев. В Керане он распознал беспринципного, гибкого интригана, способного строить сложные планы и терпеливо выжидать. Властолюбивый человек, обладающий подобными качествами, может достичь больших высот. На лице Керана словно маска застыла мягкая добродушная усмешка, но желто-зеленые глаза смотрели холодно. Он обращался к гостю уважительно, с вежливым интересом. Поинтересовался, удобно ли его устроили, понравилась ли комната. Узнав, что об этом еще не было и речи, возмутился, отругав Йохана за негостеприимность, и вызвался проводить Рихарда. Свое представление он разыграл мастерски, Марек даже не предложил свою помощь.