— Каким же нестерпимым было ожидание! — воскликнул он, крепко обнимая гостя.

— Надеюсь, ты и меня с таким же нетерпением ждал, брат! — встрял Беррис, щурясь от холодного ветра и словно не замечая зловещих перемен в Йохане.

— Тобой я займусь позже! — в ответ рявкнул он.

— Не слишком ли грубо?! — возмутился Беррис. — Особенно для того, кто всего лишь занял этот берег, после того как я им завладел? Что на это скажет отец?

— Знай свое место… — зловеще пророкотал Йохан, в чьих глазах и голосе вмиг исчезло все человеческое.

Беррис стушевался. Сделав вид, что не обескуражен столь холодным приемом, с кислым выражением лица принялся шарить в седельных сумках. Его мучило похмелье, но кувшинчик, полный мицуса, должен был помочь.

— Твои люди могут отправляться в поселок. — Йохан не скрывая пренебрежения, махнул рукой, не глядя на Фридо. — Там хватит места для всех. Вас обогреют и накормят. — Он расплылся в кривой усмешке, обнажив беззубый рот. — Парные растоплены.

— Благодарю, но лишние затруднения ни к чему. — Фридо из-за всех сил пытался держаться с достоинством. — Мы с удовольствием разобьем лагерь неподалеку.

— Это не предложение, чтобы от него отказаться. Я настаиваю.

Королю пришлось подчиниться. По его знаку люди холмов отделились от разношерстной толпы обращенных, которых привел Беррис, и устало побрели по скованной морозом дороге, прямиком в распахнутые словно пасть ворота.

— Что же ты не весел?! — удивился Йохан. — Скорее, поехали к морю. Пусть твоя кляча несется быстрее ветра!

Йохан не без помощи взобрался на коня и поехал первым. Рихард отыскал Себерна и едва заметно кивнул ему, призывая быть наготове. Барон все понял. Герцог поскакал вслед за Йоханом. Немилосердно пришпорив животное, он вскоре догнал его.

— Вперед! — закричал Йохан, услышав стук копыт. — Быстрей к морю!

Скачка не помешала Рихарду осмотреться. Поселок был построен на высоком берегу, идущем вдоль моря. Зимой это было неприветливое место, продуваемое ледяным ветром. Кругом только пожухлая, ломкая желтая трава и черные скалы, проглядывающие из земли, словно обглоданный хребет. По краю берега шла извилистая тропа, ведущая к выбитым на склоне ступеням. Внизу проходила тонкая полоска песка, скрывающаяся с каждым приливом. Более пологий южный край берега, постепенно снижаясь, сливался с мелководьем. Оттуда рыбаки в хорошую погоду прежде выходили рыбачить, там же хранились лодки островитян, вытащенные на сушу.

Но Йохан не поехал на юг, а направился к обрыву. У самого края он резко повернул, заставив взмыленного коня встать на дыбы. Спешившись и бросив поводья, островитянин сел на край обрыва. Рихард посмотрел, как он беззаботно болтает ногами в пустоте и, отпустив свою лошадь, устроился рядом.

Перед ними было темное неспокойное море. Сливаясь вдали с серым зимним небом, оно казалось бесконечным. Из мутной толщи воды торчали каменные иглы рифов, собирая вокруг себя белую пену. Волны с грохотом обрушивались на прибрежные камни, рассыпаясь на миллиарды брызг. Ветер бросал их в лицо, заставляя щуриться.

От суровой красоты моря захватывало дух. Время замедлило бег, Рихард наслаждался этим мигом, словно осужденный на смерть при виде палача. Вглядываясь в хаос бушующих волн, он, наконец, почувствовал биение жизни. Перемены в его настроении не остались незамеченными. Йохан одобрительно кивнул и показал на дальнюю группу рифов. Вода вокруг них вскипела и расступилась. Из пены показалась голова морского змея. Гигант появился всего на несколько секунд и снова рухнул в пучину. Ничего человеческого в нем не осталось — лицо заменила вытянутая ни на что не похожая морда, усеянная шипами. По центру длинной гибкой шеи проходил острый гребень, красноватые рыбьи плавники переливались перламутром. Чешуя, покрывающая змея, отливала стальной синевой.

Вода опять забурлила — на этот раз ближе к берегу, змей вынырнул, блеснув гребнем и опять ушел на глубину.

— Ты прекрасен… — искренне восхитился Рихард.

— Через это тело я могу говорить с тобой, но настоящий я в море, — сказал змей устами Йохана.

— Мне предстоит стать столь огромным? Смотреть на вековой лес как на траву… — в памяти Рихарда промелькнуло смутное видение: оставленный им след столь огромен, что медленно наполняясь водой, превращается в озеро.

— Разве размер имеет значение, когда весь мир принадлежит лишь нам?

Неожиданно змей вынырнул совсем близко и потянулся к Рихарду. Огромная пасть приоткрылась, обнажив длинные, острые клыки. Застрявшие между ними обломки мачты казались совсем крошечными. Холодное дыхание чудовища отдавало протухшей рыбой. Змей целиком состоял из соленой воды. Внутри него плавали камешки, икринки, мелкие рачки и водоросли. Это было само море, принявшее форму змея.

Чудовище облизнулось словно ящерица, проведя по глазному яблоку черным языком. В его вертикальном зрачке, словно в зеркале, обрамленном ярко-желтой рамой радужки, Рихард увидел отражение двух неказистых, жалких созданий, чье существование было ошибкой. Пагубный яд бессмертия извратил морского змея, все смертное для него стало ничтожно и утратило право на существование.