— Куда?

— К морю. Хозяин хочет, чтобы я нашел его.

— На берегу как в твоем видении?

— Он ждет там.

— Хорошо, поеду с тобой.

— Это будет путешествие через земли обращенных, — напомнил он. — Морской змей рыщет повсюду, смотря их глазами.

— Это попытка отговорить? Сомневаешься в моих силах? — Ланс усмехнулся. — Пожалей несчастного, которому недоступны чудесные видения, который не отмечен особым знаком Хозяина. Убогого чужака, рожденного в далеких землях, который всегда останется чужим для человека болот.

— Вздор! Хозяин тебя принял, ты больше не чужак! — поморщился Нивар недовольно, в глубине души радуясь компании Ланса.

Путешествие к морю, которым владел могущественный враг, было чрезвычайно опасным, ехать в одиночку было глупо. Кто в здравом уме откажется от хорошей компании?

Слух о том, что Нивар Огненный в видении встретил Хозяина, разошлись по убежищу мгновенно. Марек Полдень собрал бурлящую толпу и, приперев стража к стенке, настоял на подробном рассказе. Люди ловили каждое его слово. Дана неожиданно узнала место, где произошла необычная встреча. Серый песок, усыпанный розовыми раковинами можно найти только на стыке земель Белого берега и Вечных топей, там, где ленивые маслянистые реки, несущие пресные воды сквозь леса и болота находят путь к морю.

Марек, тоскующий по морю, предложил Нивару свой меч, предпочитая пасть в бою, чем быть навек запертым и похороненным в горах. Дана, всерьез влюбившаяся в ненавистного ей островитянина, заявила, что едет с ними как проводник. Она так яростно сверкала глазами, что никто не решился с ней спорить. Нивар, опасаясь, как бы ему не набились в спутники все жители, чей энтузиазм было не унять, спешно соврал, что видел на песке четыре борозды, а значит, к Рихарду отправятся только четверо. И хотя ему не поверили — прямолинейный глава стражей был плохим лжецом, им пришлось подчиниться.

Нико, наследный герцог Тысячи холмов, оставшейся без поданных и земель, опустошил ради них неприкосновенные прежде запасы, хранящиеся со времени бегства из отцовского замка. В дальнюю дорогу стоило взять самое лучшее. Опечаленный расставанием с союзниками, он был рад грядущим переменам, ведь их будущее зависело от возвращения Безмолвного герцога.

Не всякий сон полезен и приятен. Но во сне у тебя нет глаз, чтобы их закрыть, нет головы, чтобы отвернуться, нет тела, чтобы уйти. Сон сама суть смотрящего, ничто не в силах прервать его. Существа во сне возникают на короткий миг и тают, а текущие из их тел ручьи сливаются в единую багровую реку, связывающую жизнью со смертью.

В потоке соленой крови, проживая каждую жизнь, капля за каплей, Рихард тонет в бесконечном водовороте. Нельзя стать хозяином чего-либо, не овладев этим до конца. Человеческие жизни в потоке малочисленны. Намного больше жизней примитивных созданий, чье бытие подчинено голоду и страху. Но примитивный — не значит неважный. Жизнь жука и жизнь человека равны.

…Вяло шевеля плавниками, Рихард застыл в непроглядной толще вод. Здесь никогда не бывает солнца, но его слепым глазам не нужно видеть добычу. Острые как иглы зубы, торчащие в разные стороны, едва умещаются в пасти. Холодное течение резко сменяется теплым. Малозаметная трещина расширяется, из нее мутной струей бьет кипяток. Дно вибрирует, из разлома рывками выплескивается красная, быстро темнеющая лава. Хватило мгновения, чтобы грозный хищник сварился заживо.

Родиться, жить, умереть. Цикл запускается бесчисленное множество раз. Стать жертвой, чтобы стать убийцей. Задыхаясь, бежать от охотника, чувствовать острые клыки в сердце и в тот же момент ощущать азарт погони, радость от агонии освежеванной заживо жертвы, смаковать горячую кровь, льющуюся в пасть.

…Река мелеет и иссекает, оставляя Рихарда в человеческом обличье. Вокруг него люди, спешащие куда-то, занятые делом. Они щурятся от теплых солнечных лучей. Рихард слышит эхо звуков — голоса, шепот, смех, стук кузнечного молота. Никто не убивает друг друга, здесь царит мир. Жители доброжелательно желают друг другу доброго утра, но их лица нечеткие. Мимо пробегает ребенок: сероглазый сорванец, задорно машущий палкой. Его Рихард видит ясно — это его сын, а сам Рихард просто человек, не знающий, что принесет следующее утро. Рихард смотрит на мальчика и улыбается.

Одинокий волк, всклоченный и грязный, медленно переступая лапами, появляется из ниоткуда. Движения животного полны скрытой угрозы. Голова наклонена к земле, из раскрытой пасти капает вязкая слюна, на морде следы засохшей пены. В глазах плещется безумие. Люди замечают волка, воцаряется звенящая тишина. Внезапно зверь бросается вперед, кусая без разбора. Брызжет кровь, зверь визжит.

…Мертвый волк тонет в багровых водах. Речные потоки несут его в туман, в котором растворяются дети, сельские жители и сам Рихард. Видение исчезает в серой мгле, но Рихард помнит, что его сын умер, сраженный жестокой болезнью. Заболев, он не узнавал отца, рыча и кидаясь на него словно животное. Болезнь вынесла приговор только ему. Рихард же остался жив, хотя клыки волка оставили отметины и на его руках.

Рихард старается погрузиться в багровые воды, но воспоминания всплывают одно за другим, не давая забыться. Навстречу плывут маленькие перекошенные лица, застывшие в вечном крике. Ребенок с обугленными руками, упавший в очаг, ребенок скрюченный от судорог, измазанный соком ядовитых ягод, совсем малое дитя, синее от инея, провалившееся под лед… Все они уходили один за другим — нелепо, глупо, трагично. Злой рок преследовал их отца. А вот и бледная изможденная жена, завернутая в грязный саван. Она прижимает к себе мертворожденного младенца и выглядит умиротворенной…