От боли у меня потемнело в глазах. По ощущениям — передние зубы оставили меня, но вот в каком количестве — малопонятно из-за онемевшего лица. Я осторожно прикоснулась тыльной стороной ладони к губам и застонала. Кровь уже текла по подбородку, причем в таком количестве, словно меня не уронили, а зарезали. Кто-то из девчонок завизжал, увидев меня, послышались разговоры о враче. Парни при этом драться не прекратили.

Подниматься я не спешила, так и сидела на полу, оплакивая невинно убиенные зубы. Представила себе, как буду петь песню на студвесне, и меня разобрал смех. Наверняка ведь и шепелявить буду, пока это отец перечислит мне деньги на поход к стоматологу.

В этот момент в аудитории стало как-то очень тихо. И тишина повисла какая-то нехорошая, звенящая (хотя это вполне мог быть звон в моей голове после встречи со стулом).

— Группа 35-ЭК, за мной к замдиректора всем составом! — прорычала тишина голосом Агеллара, рядом с которым, сверкая стеклами очков, стоял Леон.

Нашел, кого привести на помощь, придурок.

Страшно злой взгляд достался и мне, хотя я в этой ситуации всего лишь пострадавшая сторона. Мне помогли подняться сокурсники, нечаянно вспомнившие о моем существовании. Такой странноватой процессией мы и направились к заместителю директора по воспитательной части — впереди Агеллар, следом я, тщательно подпираемая плечом Гидры. Я могла бы идти и сама, но подруга чувствовала себя виноватой. За нами тащились остальные, в том числе и растрепанные Ривара и Варлан, все в ссадинах и с набухающими синяками.

— Почему там, где ты, всегда какие-то проблемы? — прошипела тренер, вызывая у меня горькую и наверняка уже беззубую улыбку.

Агеллар лишь вздохнул, постучал в нужную дверь и вошел, не дожидаясь ответа.

Замдиректора — Лавина Покровен — страшная женщина. Не в том смысле, что она некрасива, наоборот, она очень ухожена, дорого и со вкусом одета и всегда идеально выглядит, независимо от обстоятельств. При первом взгляде на нее на ум приходит мысль, что возраст идет этой женщине только на пользу. Она давно разменяла третий десяток и уже подкрадывалась к четвертому, но природа, похоже, была на ее стороне. Такую красивую женщину редко где встретишь.

Железная Рейна, так ее зовут в студенческих кругах, ужасна тем, что скора на расправу над студентами.

— Ах, Алестер! Вы все-таки решили ко мне зайти, — вот это да, первый раз слышу настолько любезный голос Лавины.

Агеллар втащил в кабинет парней, а мне грозно кивнул головой.

Сначала глаза Покровен округлились, пряча идеально нарисованные брови в тщательно уложенную челку черных как смоль волос.

— Я по делу, Лавина, — глубоким голосом заметил Агеллар, взглядом указывая на нас.

Замдиректора скривила накрашенные губы и постучала свежим маникюром по столу.

— Кто бы сомневался, — недовольно произнесла она, и от прежней любезности остались лишь воспоминания. — Ну, я вас слушаю, студенты.

Мы молчали. Меня мутило от металлического привкуса во рту и очень хотелось сплюнуть скопившуюся кровь на пол. Как я выглядела в этот момент, меня мало волновало. Всё равно с Покровен в изяществе мало кто поспорит.

Парни мрачно переглядывались, словно обещая друг другу расправу за сказанные слова.

— Я долго вас ждать буду? — грозно поинтересовалась Железная Рейна, вперившая взгляд в каждого из нарушителей ее царственного спокойствия. — В чем дело?

Не добившись ничего от парней, она переключилась на меня. Рассмотрев поближе, замдиректора скривилась еще больше и обратилась к тренеру:

— Алестер, умоляю, уберите это убожество с моих глаз. Она заляпает кровью мой новый паркет.

Агеллар отчетливо скрипнул подошвами кроссовок, выволакивая меня из кабинета. Мне было всё равно, хотя где-то в глубине души разворачивалась истерика. В голове проносились мысли, но ни одна из них не приносила мне радости, что только усугубляло эмоциональный раздрай.

Тренер притащил меня в свой склеп, усадил на стул и загремел чем-то на полках в шкафу. На свет появились аптечка и горсть каких-то пузырьков. Агеллар склонился надо мной.

— Открой рот.

Я покачала головой. Как объяснить ему, что там лужа крови и океан слюны?

— Р-ранхил, открой рот, я сказал, — стал заводиться Агеллар, но я опять отрицательно мотнула головой.

Стало труднее дышать. Я прикоснулась к разбитой губе и показала ему окровавленные пальцы. Стало быть, до тренера дошло, ибо он слитным движением поднял меня и потащил к спрятанной за шторой… двери в санузел.

— Там есть раковина, прополощи, — сказал он, но не отвернулся, чем поверг меня в еще большее смятение. Однако терпеть уже не было сил.

Я сплюнула тягучую слюну с уже темной кровью, вполне ожидая, что сейчас раздастся звук падающих изо рта зубов. Мои ожидания не оправдались, я включила воду и набрала пригоршню воды, прикладываясь к ней губами. Было больно, но и тогда зубы остались при мне.

Краем глаза заметила, что Агеллар накапал в стакан какую-то жидкость и, разведя с водой, подал мне.