— Прости ребят, — начал он. — Они сильно ошиблись.

— Тагир, это все глупые отговорки, — осадила я, чувствуя, что меня запоздало начинает трясти.

— Темперамент никуда не заткнешь, — просто сказал он, словно после этого я должна была простить его друзьям все смертные грехи.

— Так можно всю жизнь прикрываться темпераментом, а потом гореть за это в аду, — зло припечатала я.

Мы снова вышли на освещенную площадку, и я увидела, как Тагир пожал плечами.

— В моей религии нет ада, поэтому никто из нас его не боится.

Разглагольствовать на тему религий я не люблю. Пусть каждый верует в то, что ему близко по душе, и осуждать его за это не стоит. Единственное, чему я не нахожу оправдания, так это религиозному фанатизму и пропаганде. Вера — дело сугубо добровольное.

— И тебя не пугает то, что однажды расплата тебя настигнет? — попытала счастья я. Не то, чтобы я особенно сильно в это верила, скорее мне просто хотелось знать, что ответит Тагир.

— Да ты фаталистка, Лина, — усмехнулся технарь. — Только я этим не страдаю.

— Темперамент? — уточнила я.

Тагир неожиданно сменил тему.

— В Вархале, откуда я родом, много лет назад случился переворот. Прежнюю власть свергли, а президентом стал один из главарей бандитской группировки. Сейчас он один из основных держателей ценных бумаг нефтедобывающего комплекса. Он резал женщин и детей, как ты дома режешь хлеб, а сейчас сидит и ест золотого омара и принимает ванну с сорокалетним ханаи. И где он, твой фатум? Где наказание свыше? — горький смешок. — Это больше похоже на одобрение…

— И ты хочешь равняться на ублюдков мира сего? — тихо спросила я.

— А сестра моя к нему в наложницы пошла. Целует его, thayana, в непотребные места. Казнил бы, змею, позор семьи.

Насколько мне известно, у южан очень болезненное отношение к вопросу престижа рода и семьи. У некоторых народностей вплоть до кровавой вендетты за убитого родственника.

— Тагир, но ты ведь здесь.

— Да, — глухо отозвался он. — А знаешь почему? Потому что иначе мою семью бы вырезали на моей родине, а здесь я жалкий беглец, и мое место среди таких же. — Он кивнул в сторону своих друзей. — Думаешь, они здесь от хорошей жизни? Они все бежали от расправы и тирании, их родители как могли спасали свои семьи, но и здесь у нас нет будущего. Ларосс не принимает беженцев в ряды граждан республики.

Это верно. Законы нашей страны таковы, что любой приехавший из другой страны человек никогда не станет законным лароссийцем. У него есть два пути — либо он получает временную регистрацию, которая позволит ему учиться и работать на территории нашей страны, либо объявляется нелегалом и подлежит депортации по месту жительства. Выбор небольшой, но человек со штампом временной государственной регистрации никогда не займет хорошую должность, будь он хоть трижды в этой области специалист.

— Не осуждай меня, Лина. У тебя такая живая мимика, что я уже чувствую себя жителем дна.

— Я не в праве, — ответила я. — Я думаю о том, сколько было таких, как я, и как им, в отличие от меня, не повезло.

— Девочки любят южан, так что можешь особенно сильно не сочувствовать.

А скольких поутру находили в придорожных кустах? — подумалось мне, но вслух задавать это вопрос я не стала.

Больше эту тему мы не поднимали. Я молча шагала, думая о своем, Тагир меня не беспокоил. Так мы добрались до моего дома, и я уже приготовилась прощаться, как вспомнила, что хотела кое о чем попросить технаря.

— Тагир, я понимаю, темперамент и все такое, но воздержись от распускания рук. Нас скоро перестанут пускать в спортзал, да и мне это неприятно.

— Хорошо, — согласился южанин. — Но мне уж очень хотелось позлить твоего hary, — он усмехнулся. — Вышло даже интереснее, чем я ожидал.

— Кстати, что значит "haritay"? — задала я терзающий меня вопрос. Уж очень интересно, что за звание так напугало южан, что они меня отпустили.

Тагир усмехнулся.

— Задай этот вопрос тому, кто заявил на тебя права. Спокойной ночи, Лина. И не бойся ходить одна — у тебя теперь много друзей.

С этими словами технарь ушел, только подстегнув мое любопытство. В принципе, можно поискать в интернете, но что-то мне подсказывает, ответ надо искать среди людей.

И что значит — заявил на меня права? Ривара? Он хоть и переборщил, по-моему, всего лишь просто заступился за меня. Хотя, кого я обманываю — ему ведь наверняка что-то от меня нужно, поэтому он так себя и ведет. Не может быть, чтобы после мордобоя и школы жизни Алестера Агеллара он воспылал ко мне любовью. Я, может, в силу возраста, и наивная, но не дурочка. Осталось дождаться, как именно в итоге себя проявит этот обаятельный кошмар моего сердца. Очень надеюсь, что не придумает очередную гадость с изощренной местью.