Игра. Пусть после этого у него будет толпа других девиц, но этот день он должен запомнить навсегда…

Все в группе были уверены, что я встречаюсь с Джоуи, и когда вечером меня застукали по-дружески обнявшейся с Миком, тут же доложили Темпесту. Он орал тогда, как псих. Я не ожидала такой экспрессии от всегда милого и спокойного шведа, а тут прямо огненный темперамент проснулся. Причем наблюдать за ним было довольно забавно. Его глаза метали молнии, а сам он не мог подобрать веский аргумент для гнева и тех претензий, что выдвигал. Например, «вы ничего не делаете, только бездельничаете», или «как можно быть такой легкомысленной, Миа?». В общем, все это льстило мне. И в груди разливалось тепло, потому что ничего приятнее со мной еще не происходило. Меня ревновал Джоуи Темпест. Умопомрачительно.

Мы продолжали с Катаржиной разыгрывать скандал.

— А знаешь, ты права, — притворно-злобно выдала я. — Это мой грешок, и я рада, что сделала это. Иначе целую вечность ждала бы, когда Темпест очнется и заметит меня!

Девушки мялись у входа и тихо хихикали.

Я осеклась. Мы уставились друг на друга в звенящей тишине, потому что я поддалась на провокацию и выдала себя с головой. В глупую шутку взяла и вложила всю накопившуюся боль.

Я дико разозлилась на себя за это и покраснела…

Я направилась к лифту, когда Темпест вдруг ухватил меня за локоть и с силой дернул на себя. Я грубо шарахнулась о его грудь, выбив воздух из своих легких, и в изумлении застыла, потому что почувствовала губы Джоуи на своих. Это было нечто. Он впервые целовал меня вот так. То есть, да, мы целовались раньше, но иначе… Тогда просто целовались, а теперь… Он целовал меня, тяжело дыша; нервно, лихорадочно теребя пальцами тонкую бретельку моего топа, а второй рукой все сильнее прижимал к себе.

Рост Темпеста вынуждал меня задирать голову, отчего я даже привстала на цыпочки, чтобы буквально прилипнуть к горячей груди парня. Вот в этот момент я и поняла, что должна выбить Джоуи из колеи, должна дать ему понять, что со мной не выйдет вот так просто, как это получается у него с другими.

Я осторожно отодвинулась, упиваясь желанием, которое плескалось в подернутых пеленой глазах Темпеста, и, как я надеялась, лукаво улыбнулась.

— Давай поднимемся наверх, — проговорила я тихо.

Удивительно, однако Джоуи прищурился, всматриваясь в мои глаза, будто пытался понять, что я задумала. Мне вдруг стало страшно, что он раскусил меня, но в тот же миг Темпест рванул к вовремя распахнувшемуся лифту, волоча меня за собой. Мы остались одни. В тесном лифте. Совершенно одни. Этот вариант я не предусмотрела, но испугаться себе не позволила. Прижимаясь спиной к стене, я смотрела на Джоуи, который так же глядел на меня. Он ничего не предпринимал. И не нужно было. Его слегка растрепанный от жары вид, расстегнутая тонкая летняя рубашка, узкие темные джинсы, так откровенно обтягивающие стройные бедра — все это сводило с ума. Он выглядел просто потрясающе…

Я прикусила губу, скрывая испуг, что накрыл меня. Я говорила о Джоуи, но была все той же девчонкой, которая пришла в гараж, ничего не зная о рок-н-ролле, о парнях, играющих эту музыку. Но теперь стою, сжимаю губы и стараюсь не выдать своего страха перед подругой. И это вовсе не животный страх, это дикая нелепая боязнь того, что я увидела в ее глазах — жалость и понимание. Она никогда не смотрела на меня вот так.

К счастью, мы обе поняли, что пора прервать все эти глупости, и вместе направились к лифту.

Он остановился на нужном нам этаже, и я вынудила себя выйти в коридор. Я очень боялась внезапно разреветься. Мне правда пришлось усиленно держать себя в руках. Но его музыка звучала отовсюду. Новый альбом. Турне. И мы здесь с Катаржиной. Это ведь Итан рассказал Темпесту, где я буду летом. Я не очень-то представляла, что надо делать дальше. Что если я никогда его не увижу? Концерт не в счет…

Импровизация. Это то, что пришло мне в голову. Между прочим, предательски и не вовремя пришло. Будь у меня намеченный план, я бы так не мялась.

Я заметила, не без удовольствия, как задрожали пальцы Джоуи, когда он попытался попасть ключом в замочную скважину. Дверь распахнулась перед нами, и Темпест посмотрел на меня, чуть склонив голову и улыбаясь. Он сказал:

— Прошу. Леди вперед.

Я не позволила себе улыбаться широко, поэтому, плавно проскользнув мимо Джоуи, лишь чуточку приподняла уголки губ, продолжая выражать все глазами. Темпест ловил мои взгляды и, когда закрыл дверь, посмотрел на меня уже серьезно. Я попала в плен. Это с четкостью выражала его поза — встал на моем пути.

Вновь этот неуместный страх. Однако я понимала, что Джоуи никогда в жизни не принудил бы меня, да вообще никого, к тому, чего делать не хотелось бы. Так что пришлось выдохнуть. Я снова прикусила губу, старательно изображая саму невинность, немного покачиваясь из стороны в сторону, а после спросила:

— Что ты будешь делать?

Вопрос прозвучал совершенно не мило и наивности в нем было равно нулю. Вероятно, поэтому Джоуи шагнул ко мне, на что я, хохотнув, встала так, чтобы нас разделял диван. Ясно, что Темпесту с его физическими возможностями проще простого преодолеть эту преграду и снести меня с ног, но я подняла руку, задрожав еще сильнее под его хищным взглядом, и проговорила: