— Да… Итан, что тебе нужно? — мои слова прозвучали довольно грубо. — Зачем ты помогаешь теперь? Все прошло.

— Нет. Не прошло. — Он не обо мне. Он о себе.

Все было до жути странным и непривычным. Я на прошлой неделе уволилась из отеля, распрощавшись с мистером Адамсом, который был рад избавиться от такого работника. Слишком уж он невзлюбил меня после того случая с Джоуи.

Я меняла свою жизнь, а тут снова появился Итан, рассказал что-то непонятное о Темпесте, спросил про Америку и смотрит на меня, как на чокнутую.

Что происходит? И Кати здесь. Словно я действительно пришла к тому, с чего начинала.

— Прости меня, — еще раз повторил Харрисон и отошел назад, а я лишь покачала головой.

Мне пора покончить с этим раз и навсегда. Я спокойна… но как же тошно, как сильно жжет внутри.

***

Эпилог

Лето 1988 года. Лос-Анджелес.

В этот день что-то пошло не так.

Мы в очередной раз с Катаржиной вернулись в отель. На улице стояла невыносимая жара, и она решила, что должна принять душ и переодеться перед вечерним выступлением. До концерта — да, она собиралась потащить меня на «Europe» — оставалось всего-ничего, каких-то три часа. Я не думала, что увижу Джоуи ближе, чем другие поклонники в зале, потому чувствовала себя достаточно расслабленно. Хотя нет, конечно нет. Глупости. Как можно расслабиться рядом с ним, даже если он — всего лишь всемирно известный рок-музыкант. Всего лишь рок-звезда… Всего лишь?

Меня в этот день все жутко нервировало, вызывая приступы истеричного смеха, будто я была чокнутой. Будто воздвигнутый мной купол над головой трескался, и я с ужасом это осознавала.

Все началось в холле отеля, куда мы с Катаржиной влетели, словно две ненормальные девочки-подростка. Я тут же завопила на все огромное помещение, играя на публику:

— Я видела! Я все видела! — и едва не рассмеялась, заметив выражение лица Чапковой, притормозившей у стойки ресепшн. — Что ты смотришь? Думаешь, я ничего не заметила? Как бы не так, ты хотела отбить его у меня! Ты озабоченная дура!

Кажется, я перегнула, судя по блеснувшим глазам подруги, но она вмиг включилась в эту игру, одной рукой злобно вцепившись в мой топ и потянув к себе.

— Убери руки! Убери от меня свои руки! Немедленно!

На нас оборачивались люди, но мы упоенно изображали дерущихся из-за парня девчонок. Что, вообще, я творила, не знаю. Но моему выражению лица поспособствовала еще и толпа поклонниц под отелем. Ведь мы обе, я и Кати, поняли, кто проживает в этом отеле. Странно, что они выбрали такое недорогое место. Вероятно, парни пытались скрыться от внимания публики, что орала на крыльце и прорывалась в холл. Именно вот эта группка фанатичных поклонниц стала свидетелем происходящего.

— Ладно! — выкрикнула в ответ Кати и уперла руки в бедра. — Давай вспомним и о твоих грешках, детка! Как насчет обжиманий с Микаэли? А? Ты думала, я ни черта не видела? Джоуи не простит тебя.

Я невольно покраснела, не подумав, что «игра» примет такой оборот. Девушки затихли окончательно. Все затихли. Служащие отеля прекрасно знали, что мы проживаем здесь. Иначе не миновать нам беды: выгнали бы немедленно.

Признаться, это был ход конем, потому что произнесенная вслух реплика подруги некогда была правдой. Я вспомнила об этом. Чапкова насторожилась…

Коридор был слишком просторным и длинным. Наши шаги — тихими, как и само состояние.

— Миа, прости, — пробормотала подруга, когда мы медленно брели к нашему номеру, что находился за углом в самом конце правого крыла.

— Да ерунда, — отмахнулась я, как будто меня вовсе не задело все, что сказала Кати.

— Нет. Я знаю, что тебе больно, я знаю это… — она остановила меня, сжав мои плечи и заглянула в глаза. Где-то за углом раздались голоса. — Просто не думай об этом. Я обещаю тебе, что все будет хорошо. Веришь мне?

«Не верю, потому что хорошо уже быть не может».

— Да, конечно верю…

— Вот и отлично.

Мы снова пошли вперед и повернули направо. Из номера, что был сразу за углом, выходили ребята… Я их, я их явно знала. Боже…

Признаться, я обмерла, едва успела вскинуть глаза на парней.

Моим спасением стали добродушные и невероятно удивленные глаза Мика. Я уставилась на него, не видя никого другого, потому что боялась увидеть. Мой взгляд принялся лихорадочно скользить по фигуре клавишника, пока тот, наконец, не узнал меня.

— Привет! — махнула я ему, неловко прячась за спиной Катаржины. — Как поживаешь, Мик?

— Лучше не лезь… — вклинился голос Темпеста, и я подумала было, что это он мне, потому невольно повернулась к нему. Кати, как назло отошла в сторону, заговорив с Левеном.

Мы втроем — я, Джоуи и Микаэли — остановились посреди коридора. Джоуи стоял настолько близко, что я чувствовала тепло его тела. Меня немного передернуло, потому мне захотелось немедленно убежать и держаться от него подальше, чтобы он не уловил моего волнения и ужаса. Но, конечно, он все видел, понимал.