– Если вам необходимо как-то обращаться ко мне, можете называть меня «господин Никто», – самым серьезным тоном предложил мужчина, – но мы можем обойтись и без этих формальностей.

– Что за шутки? – холодно поинтересовался Антон. – Я не люблю говорить по телефону с неопознанными объектами.

– Тогда я буду максимально краток, – великодушно пообещал собеседник. – Я звоню, чтобы напомнить о карточном долге в шестьсот восемьдесят тысяч рублей и вашем любезном согласии вернуть деньги до тридцать первого октября сего года.

– Может, уже хватит меня разыгрывать? – с нарастающим раздражением произнес Антон. – Веселый маскарад закончился, товарищи клоуны, и началась обычная скучная жизнь.

– Боюсь, вы меня не совсем поняли, господин Купцов, – вкрадчиво сказал голос из трубки. – Никакого розыгрыша не было. Были четко оговоренные условия игры, и вы их добровольно приняли. Передо мной лежит расписка с вашей подписью. Вы пишете, что обязываетесь вернуть денежный долг или же пожертвовать одной почкой для трансплантации. Все максимально прозрачно и честно.

– Вы что, издеваетесь? – рявкнул Антон. – За полоумного меня держите? Все, поиграли – и достаточно.

– Нет, это, скорее, вы нас принимаете за деревенских дурачков, господин Купцов, – почти ласково возразил мужчина. – Вы, вероятно, подумали вчера, что, надев маску, сможете безнаказанно играть с нами в кошки-мышки? Что мы никогда не сумеем вас разыскать? И поэтому вы можете злоупотреблять нашим временем и доверием? Боюсь вас разочаровать, Антон, но вы ошибаетесь. Мы знаем, кто вы, где учитесь и работаете, мы знаем ваш адрес и номер телефона – в последнем вы наверняка уже убедились. И мы знаем вас в лицо. Поэтому вам придется отдать нам деньги.

– Это блеф, – как можно тверже попытался произнести Антон, но внутри у него все оборвалось. – Вы ничего от меня не получите. Вам ясно?

– Не торопитесь нарушать данное слово, – дружелюбно сказал «господин Никто», – иначе мы сильно усложним вам жизнь. Тогда никто не сможет поручиться ни за вашу безопасность, ни за ваше здоровье.

– Я подам на вас заявление в полицию, – сквозь зубы процедил Купцов.

– На кого? На Пьеро и Арлекина? – с едва различимой насмешкой в голосе поинтересовался его собеседник. – В любом случае, не рекомендую вам связываться с правоохранительными органами. Иначе еще до того, как ваше заявление будет зарегистрировано, вы можете попасть в очень неприятную ситуацию. Подумайте о тех, кто вас любит и хотел бы всегда видеть живым и здоровым. И о том, как поскорее найти деньги. До встречи, господин Купцов!

Связь прервалась прежде, чем Антон успел произнести еще хоть слово. Дрожащими пальцами Купцов добрался до папки входящих звонков – узнать номер вымогателя. Но выяснил только, что номер был не определен или подавлен. Что ж, вполне предсказуемый поступок со стороны мошенников, с горькой усмешкой подумал Антон. Получается, что отныне он будет постоянно находиться на прицеле у людей-невидимок.

Словно подтверждая мысли Купцова, тут же с неопознанного номера поступило mms-сообщение: вымогатели прислали Антону его собственную фотографию, что была сделана во время прошлогоднего автобусного тура по Европе. На снимке он стоял, широко улыбаясь, перед памятником Хичкоку. Антон не мог найти разумного объяснения тому, как эти негодяи раздобыли фото. Он никогда не выставлял его в соцсетях и хранил не в компьютере, а на съемном диске, в архиве путешествий. Впервые Купцова посетила неприятная мысль, что стены его дома – не такая уж надежная крепость.

3

Настроение у него было безнадежно испорчено. Отпустившая было головная боль вернулась и заново впилась стальными пальцами в виски. Антон возвратился на кухню, боязливо прислушиваясь к шагам на лестничной площадке. Без всякого удовольствия залпом допил остывший чай, мрачно посидел несколько минут у стола, затем подошел к бару и достал из него спасительную бутылку коньяка. К счастью, она была еще на треть полна. На этот раз Купцов поступил осмотрительнее: он не стал заглатывать коньяк прямо из горлышка, а плеснул янтарную жидкость в пузатый бокал и стал отпивать маленькими глоточками. Просто чтобы привести в порядок мысли и чувства.

Силой воли (но и не без магии спиртного) уняв внутреннюю дрожь, Антон попытался хладнокровно проанализировать ситуацию. Прежде всего, Купцов хотел понять, откуда клубные «игроки» узнали, кто он такой. Во-первых, он никогда раньше не был в этом заведении. Во-вторых, даже если предположить, что мошенники все же знали его, встает вопрос: как они догадались, кто скрывается под маской? Ведь на вечеринке он ни на секунду не приоткрыл лица. Вычислили по голосу? Вряд ли: маска настолько искажала природный тембр, что Антон сам себя никогда не опознал бы. Его настоящее имя во время игры ни разу не прозвучало, паспортные данные на входе никто не требовал, расписка тоже не содержала никаких биографических сведений. Мимо столика Арлекина они с Эвитой прошли совершенно случайно, и вообще в игру Антон ввязался лишь благодаря секундному порыву. Однако, несмотря на все это, факт остается фактом: каким-то загадочным образом преступники были заранее осведомлены о его личности. Либо навели о нем справки сразу же после того, как он сбежал из клуба. Если последнее предположение верно, то тогда кто был их осведомителем?

Разгоряченная алкоголем фантазия Купцова тут же нарисовала ему возможную версию ответа: а что если в дело замешан «Доктор чумы», который так назойливо попадался ему на глаза? Если это так, становится ясно, с какой целью он ошивался возле карточного столика, почему пристально смотрел на Антона, пока тот играл, и зачем потом пытался его преследовать. Вполне вероятно, что человек с клювом постоянно держал Купцова в поле зрения, сам при этом оставаясь невидимым – ведь он тоже был одет в черный костюм, неразличимый в ночи. Он мог «проводить» Антона прямо до подъезда, а то и до квартиры, а уж раздобыть сведения о жильце было делом техники. Что ж, эта версия имела право на существование, хотя и не объясняла, каким образом мошенники завладели фотографией Купцова…