Любаша гнала кур. В лапах она держала огромную палку. Ею она подталкивала кур, которые пытались отбежать в сторону. Любаша подошла к командиру, заглянула ему в глаза и улыбнулась.

Иван только головой покачал и сказал:

– Готовьте клетки. Оставлять не будем, обидим. Пока искали клетки, пока ловили птиц и засовывали их туда, Любаша, которая исчезла куда-то, уже вернулась. Под мышками она держала двух петухов. Держала она их очень бережно. Отдала она их только Ивану. Другим не доверила своё ценное имущество.

Тот только сказал:

– И правда, как это курочки без петухов. Безобразие.

Потом бросил их в клетку и сказал:

– Отвезите к отаре поближе. Иди охраняй. Завтра останешься с нами.

Любаша покивала головой: поняла она, что ей сказали, и пыталась убежать, как Иван вдруг передумал:

– Вернись, ты меня ошарашила, что я даже не подумал, чем мы теперь животных кормить будем.

Потом подозвал Снайпера:

– Ты местный, подбери с десяток человек. Быстрее управитесь. Берите пустую машину, мешки, завязки и поезжайте на ток. Наберите в мешки зерно и погрузите на машину. Ты их охраняешь.

Любаша остановилась, посмотрела на Снайпера и стала ждать, когда тот соберет команду.

В это время Любаша ругала себя последними словами:

– Это как же я, глупая голова, не подумала, что цыпок кормить надо. Молодец командир, не даст моим птичкам пропасть. А уж Умнику и Стражу я расскажу, как моих птенчиков охранять надо.

Иван как в воду глядел. Когда собранная Снайпером команда набрала зерно в мешки, как появился то ли лотерейщик, то ли прыгун, то ли топтун. В этих всех градациях Любаша разбиралась мало и плохо. Главное, что её возмутило, что эта тварь пришла, чтобы сожрать ЕЁ работников, которые грузили ЕЁ мешки с зерном, которое предназначалось ЕЁ птичкам. Возмутило до глубины души. У неё в глазах потемнело от злости. Своей громадной лапой она схватила чужого за ногу, подняла над головой и начала бить головой об бетонный столб. Зараженный растерялся и ничего не понял Бригада не успела даже испугаться, как всё кончилось. Долго такого обращения мутант не выдержал и отдал богу душу без всякого сопротивления. Люди только в молчании покрутили головами. Они даже понятия не имели, насколько сильны их мутанты. Работники ещё постояли, посмотрели друг на друга и набрали еще десять мешков зерна. На всякий случай. Для такой защитницы ничего не жалко. Через полчаса появилась вторая жертва. Со всего маха она врезалась в поднятую лапу. Пока ее жертва лежала на земле, Любаша прыгала на ней, как на батуте. Это очень не нравилось лежащей, но сделать она ничего не могла. Любаша для порядка попрыгала на своей жертве минут десять, хотя та не подавала признаков жизни. Потом она подошла к машине и забросила оставшиеся мешки в кузов. Машина медленно поползла к колонне. За ней неспешно двинулась Любаша.

Люди, едущие в кабине и кузове, чувствовали себя защищенными. Такими же защищенными чувствовали себя и люди в колонне. Свое имущество ни Умник, ни Страж, ни Любаша разбазаривать не собирались.

Всех людей мутанты поделили на три категории: люди, которых они любили (их было всего трое: Иван, Семен и Валериан); людей, которых они уважали (Марья Петровна, Седой, Темный); и людей, которые принадлежали им (они ухаживали за ними и боялись их). Эта градация не отражалась на безопасности людей. Мутанты даже не предполагали, что кого-то можно бросить в минуту опасности. Имуществом не разбрасываются! Где найдешь других? Да ещё таких послушных? Этих надо беречь. Вот эту капельку презрения и замечали те люди, которых мутанты записали в свое имущество. Но кто же уважает свое имущество. Его любят, его берегут, его ценят. Но имущество и есть имущество. Как его уважать?

Поэтому иногда люди говорили:

– Носятся с ними, вот они и загордились, мутанты несчастные.

Почему мутанты несчастные, никто понять не мог. При этом все понимали, что лучших защитников им не сыскать, а потому пытались всё время подкармливать: то курочку дадут, то поросёнка притащат. И этим ещё больше утверждали их в мнении, что люди им прислуживают. Однако кто бы что ни думал, все относились к ним с подчёркнутым уважением. Черт знает, что у них в голове? Не понравится что-то, так и убьют одним ударом, и никому ничего не докажешь. Иван и сам кого хочешь за них убьёт.

Да и Седой туда же:

– Ухватки у них, такие же, как и у нас, бандитские.

Вот-вот, он и сам бандит. Всё-таки спокойно с ними. И это главное.

По приезде люди пошли доложить о произошедшем

– Кластер скоро перезагрузится, вот и подтягиваются мутанты, - объяснил Седой.

– Понимаю. А что делать?

– За добычей идти. Эти олухи не распотрошили мутантов. Спораны и горох лишними не бывают.

– Посмотри, командир, - обратился Седой к Ивану. – Любаша забила зараженного более опасного, чем она сама.

– Она же расстроилась. Её имущества пытались лишить. Обидели до глубины души.

Седой и Иван начали проверять споровые мешки. Добычи было немного, но она была. Десяток споранов и три горошины.

После этого они вернулись в мастерские. Там заканчивали грузить ворота. Забора уже не было.

Иван и Седой вошли в здание. Механик, очень довольный, обрезанный верх броневика пристраивал на старую газель. Её изначально не собирались брать с собой Два старых уазика уже были переделаны в бронемашины. Издали их нельзя было отличить от настоящих. Именно их предстояло сжечь, если операция пройдёт успешно.

– Командир, зачем зря технику гробить. Что не подлежит ремонту, я отрезал. Копии сделаю – не отличишь. Какая разница, чему гореть?

– Хорошо отгоняй. Только свой псевдо-броневик доделай.

– Слушаюсь, командир.

Всё остальное было погружено на платформы и приготовлено к перевозке. Сверху техника внешников была предусмотрительно накрыта брезентом.

Седой посмеялся:

– Иван, ты всех заразил хомячеством. Колонну собрал огромную. Я даже у внешников такой не видел. И самое главное, оружия почти нет. А вы выезжаете.