– Приподымите ему ноги, чтобы кровь прилила к голове.

Станда открыл глаза и увидел, как из мрака к нему наклоняется длинное лшю Адама с внимательно моргающими, ввалившимися глазами.

– Где... господин Хансен?
– словно в бреду, еле выговорил Станда.

– Hier [ Здесь (нем.). ].- Над Стандой из темноты возникает блестящий перепачканный нос, и жесткая рука похлопывает его по щеке.
– Nicht ohnmachtig werclen! Is schon gut? [ Не падать ц обморок! Теперь лучше? (нем.)]

Станда приподнимает голову, осматривается - где он? У ног его опустился на колени крепильщик, за ним Пепек, Андрее, дед Суханек, Матула вся команда вокруг него сбились в кучу голые, испачканные угольной пылью люди, и все так растерянно смотрят на него, что Станда пугается.

– Что... что это было?
– изумленно выговорил он.

– Взрыв, - ответил кто-то.

– Вот видишь, осел, - глубоко вздыхает крепильщик и встает.
– В следующий раз небось не станешь совать пальцы между стойкой и подлапкой? Пальцы... ну да, это пальцы; только теперь Станда осознает невыносимую боль в левой руке; на лбу выступает холодный пот, и он тихо, жалобно стонет.

– Больно?
– звучит рядом глухой голос Адама.

– Бо-больно чуточку...

– Я слетаю за носилками, - предложил Пепек и ринулся во весь дух нагишом, в чем мать родила, только опорки на ногах. Мартинек аккуратно свернул пиджак и рубашку и заботливо подсунул Станде под голову вместо подушки.

– Теперь лежи, ладно?

Адам поднимается, подтягивая штаны.

– Ничего, это ведь левая, - бормочет он с облегчением и надевает маску.

Станда пытается приподняться, опираясь на правый локоть.

– Ну... идите, ребята, работать, - заикается он.
– Ок-коло м-меня не нужно з-задерживаться.

Кто-то погладил его по голове.

– Ты молодчина.

Кажется, это - Андрее или еще кто-то. Станда хочет взглянуть на свою левую руку, но она крепко обвязана белым носовым платком - наверное, это платок Хансена; из-под повязки течет струйка крови.

Кровь - Станда не выносит вида крови, ему становится дурно; нет, лишь бы не упасть в обморок, любой ценой не упасть в обморок, упорно твердит он себе, стиснув зубы, чтобы ребята не подумали...

– Лучше посадите его, - советует Андрее.
– У почвы скопились газы.

– Ты можешь сидеть, Станда?
– встревоженно спрашивает Мартинек.
– Я тебя подсажу, хочешь?

– Нет, я сам, - храбрится Станда.
– Идите же, я... я потом сам дойду... только не беспокойтесь...

– Тогда я около тебя останусь, - услужливо лепечет дед Суханек. Понимаешь, Адаму-то поглядеть нужно, не завалилось ли у нас там... вот как.

– Нам тоже надо поглядеть, - смущенно говорит Мартинек, обмениваясь беглым взглядом с Андресом.
– За тобой придут.., А пока будь здоров... Кофе не хочешь?

– Нет, мне ничего не надо.

Матула шевельнулся.

– Нет ли... Нет ли у кого водки?
– прохрипел он.
– Промыть... водкой. А то - помочиться на рану. Это лучше всего очищает.
– Он еще потоптался, потирая ладонью затылок.
– Ну-ну, - сочувственно откашлялся он и пошел вслед за крепильщиком.

Ханс нагнулся к Станде, чуть ли не касаясь его носом, уперся руками в колени и заглянул ему в глаза.

– Ну, как, - выговорил он по-чешски, - лучше?- и радостно засмеялся.

Станда улыбнулся, хотя от боли у него текли слезы.

– Лучше, господин Хансен. Совсем уже хорошо. Schon gut [ Уже хорошо (нем.). ].

– Ну вот... видишь, - просиял Хансен.
– Sie sind... ein... braver Kerl[ Вы... славный парень (нем.). ]. Да. Gut.
– И он махнул рукой.
– Muss gehen [ Я должен идти (нем.). ]

Станда улыбается, плача от боли, и раскачивается всем телом, чтобы успокоить эту боль.

– Вы все так хорошо ко мне относитесь, дед Суханек!

– Пустое, - шамкает старик.
– Ты не горюй, что же, с каждым может случиться. Только... в другой раз ничего не хватай руками, Станда. Так шахтеры не делают.

– Но ведь на Хансена падало, - шепчет Станда.

– Все равно. Шахтер должен ногами чуять. Как что валится - отскочить надо, запомни.

– А... как же... это случилось?

– Не сумею тебе сказать. Я только вылез и снимал маску, когда вдруг ухнуло... Адам прямо кинулся к тебе - ой-ой-ой, как летел! Вот это был прыжок! Ну, и оттащил тебя. А потом и остальные подбежали..

– Что же они говорили?

– Ну, понятное дело, ругались. Проклятый, куда он лапы сует! И вправду, Станда, так нельзя. На будущее ты должен одно запомнить: закрывай голову - и в сторону. Гляди, ведь ты Хансу прямо под ноги попал; ему пришлось, когда он прыгал, к стене прижаться, чтобы на тебя не налететь... Ай-ай-ай!