Как только я был назначен начальником отдела рекламы, у меня возникла идея трудоустроить Гайсина к себе, но выбить новую ставку в штатном расписании – дело небыстрое. А человек без работы мается. Через неделю нарисовалась по его душу интересная чумара.

– Так, друг мой ситный, – я срочно позвонил Марату. – Как твоё самочувствие?

– И вам не хворать, – мрачно ответил Гайсин.

Я, конечно, знал, что он сейчас на мели и съёмок уже давно не было.

– Гайсин, самое время взбодриться! Завтра ты отправляешься в плавание со своей видеокамерой!

– Чего? Бредишь что ли, Юрич?

Я вовсе не бредил и раскрыл ему суть ближайшей операции. Завтра в Камском водохранилище планировались ходовые испытания нового теплохода «Альфа-65» и надо было обязательно запечатлеть всё это дело на видео, в ближайшее время нужно было монтировать рекламный ролик. А снимать-то некому, не мне же в плаванье отправляться, я нужнее здесь, на берегу.

Через час Гайсин прискакал на завод, и мы быстро заключили с ним договор на оказание услуг.

– Водки не бери, там у мужиков-испытателей всё будет, – напутствовал я друга на дорожку. – Отплываете завтра в 8 вечера, возвращение в порт через двое суток

Зря я с ним связался, Марат только скомпрометировал меня. Не знаю, что он там с кем не поделил, но после первой же ночи он позвонил мне с сотового и заставил забрать его из Камского Устья. Причину своего демарша мужчина с неустранимыми детскими капризами заявил, что он в таких условиях работать не намерен.

– Кормят – так себе, отдельную каюту не предоставляют. Волны на водохранилище высокие, капитан сказал: испытания переносятся на 3 дня.

– Так, живи спокойно, природой наслаждайся. Когда ещё покатаешься?

– У меня что, дел больше нет сидеть в этой посудине?

– Слушай, тебе деньги нужны?

– Да я в рот поцеловал твой завод вместе с твоим кораблём. Мне скоро выпускные снимать.

– Ах, у тебя ёлки. Ну, что ж, извините, мистер Спилберг…

Подвёл меня Гайсин капитально, мне пришлось искать другого оператора. Несколько месяцев мы с Маратом избегали друг друга, но на ноябрьские праздники я решил протянуть руку дружбы и забыть былое.

Примирение состоялось. Водка сотворила своё скрепляющее действие.

В этот вечер в кафе многие находили отрыв в безудержном танце. Может быть, в другой ситуации я бы и поддержал публику, но не в этот раз. Во-первых, чтобы начать танцевать, я должен выпить весьма прилично, поскольку меня, меломана, не каждая песня вгонит в пляс. Во-вторых, гордясь своим статусом, в последнее время я постоянно стал ходить и в пир, и в мир в строгом костюме – согласитесь, не самая подходящая одежда для танцулек. Но именно этот чёрный пиджак в тонкую вертикальную белую полоску и сыграл, как выяснилось позже, положительную роль.

Мест в кафе не было, и к нам в кабинку подсели две девушки и два парня – знакомые Марата. Мне даже стало неудобно, как одна из девушек стала совсем нескромно на меня поглядывать. И это при живом кавалере, сидящем напротив неё.

– Меня зовут Татьяна, – девушка представилась и доверчиво заглянула мне в глаза. – Вы такой красивый, как рояль. В пиджаке. Интересный…

Я покраснел.

Надо заметить, что после аварии я ещё ни с кем не начал встречаться. Сперва я был болезный, хромой, – ну кто с таким будет хороводиться. Потом я вышел на работу: девушек, вроде бы, вокруг немало, но как-то всё не до этого, дел по горло. Но природа-то не терпит пустоты.

В тот вечер я убежал из «Яхты» раньше всех, правда, стрельнуть телефончик у увлёкшейся мной девушки всё же успел, или же это она мне его сама всучила.

С Таней Коршуновой мы стали встречаться, правда, можно ли считать свидания раз в неделю начавшимся романом? А чаще пока не получалось: я – начальник, она – студентка-пятикурсница.

Что-то неуловимо манящее было в Коршуновой. Она вряд ли могла считаться красавицей: тонкие черты лица, собранные в пучок кудрявые волосы. Но – стройная девичья фигурка, цепкие серые глазки. Этакая молодая Барбара Стрейзанд, готовящаяся к балу в Царскосельском лицее. А самое главное – живая, остроумная и остроносая. Не глупая куколка с накачанными губами. Короче, мне она нравилась, я ей тоже. Надо бы развивать отношения.

Но не получилось. В декабре я ненароком заработал гайморит и меня на две недели упекли в ЛОР-отделение. Что я там делал, я не знаю до сих пор, видимо, заведующему отделением Хасимову было выгодно меня держать в палате люкс за 500 рублей в сутки. Люкс, называется, – ни телевизора, ни радио нет, кофе с круассанами в постель не подают. А одну пункцию и один укол в день я бы мог делать и без госпитализации. Везде один развод, в медицине – в первую очередь.

В больнице мне было совсем грустно и одиноко. Рабочий процесс я контролировал по телефону, но им было не до меня. Все готовились к встрече нового года, какая тут работа.