Штраф за отсутствие комнатных растений и сбор за комнатные растения. Налог на оконные ставни. Штраф за прозрачную упаковку алкоголя. Оплата охлаждения воздуха в дневное время. Штраф за отсутствие договора на грязную обувь. Штраф за слишком яркий свет. Налог на подогрев воды для унитаза. Налог на перемещение свыше тысячи километров за день. Налог на поглощение алкоголя и безработицу.

У Цина едва не вспухла голова. Ему навстречу поднималась толстая женщина с двумя детьми. Увидев Цина, она брезгливо нахмурилась, а дети продолжали пшикать друг на друга. Цин остановился, чтобы всех пропустить.

Есть даже штраф за слишком малое использование энергии – экономность вредит экономике, как говорят люди из правительства.

Пятнадцати миллионов хватит на уплату всех поборов на годы вперед. Но как же страшно не хочется туда идти и делать то, что нужно сделать! Как не хочется становится убийцей! Как это противно, мерзко, жаль, что ничего не поделаешь… Надо ведь как-то зарабатывать деньги, и в, конце концов, многие их именно так и зарабатывают. Просто еще одна профессия, говорил себе Цин, но слова не успокаивали. Мысли роились, бегали, выталкивали одна другую, и самой активной в борьбе была одна – «Я не хочу убивать». Цин усиленно гнал ее другой – «Пятнадцать миллионов», получалось плохо, но ничего лучше придумать не выходило. Хорошо еще, что перед уходом допил последнюю бутылку сорокаградусной. Жаль только, что к посадке все выветрится.

Он выбрался наконец на улицу и застегнул куртку. Снаружи свистел прохладный ветерок, небо затянули бурые, пушистые тучи, солнце кое-где стреляло лучами. Морозный день и, наверное, дождь пойдет.

Цин нанял воздушное такси и, пока летел до космопорта, разглядел сразу две темные подозрительные машины. Одна всю дорогу следовала на приличном расстоянии позади, другая, наземная, спокойно катила внизу, среди домов, но тоже почти не отставала.

Интересно, что будет если он сейчас вернется? Поедет домой и ляжет спать. Проснется ли он тогда? Как его убьют? Пристрелят снаружи сквозь стену, или отравят газом, или пришлют робота с пистолетом? А если никак и не убьют… Все вот эти штрафы да поборы, которые с удивительной работоспособностью каждый день сочиняют в домах власти, – что с ним сделают они? Оставят на морозной улице подыхать голодной смертью? Швырнут в тюрьму, или выселят на какую планету, добывать алмазы из недр? Или просто взорвать одну бомбу… Которую так или иначе кто-нибудь да взорвет… Короче говоря, в сочинении оправданий Цину не было равных.

Темные закатные солнечные лучи скользнули на горизонте, когда такси опустилось к широкой круглой стоянке космопорта.

В отдалении слышался гул и грохот космических двигателей и свист колючего ветра.

Какой же холод, думал Цин. Какой дикий холод!

В космопорте, как всегда, не протолкнёшься, с ног сбивают снующие всюду опаздывающие. Люди в черных длинных плащах с цветастыми волосами, нудящие дети в переливающихся фасонами куртках, несколько полубоевых андроидов, охрана в темно-синих бронежилетах, две девушки с излучающими лазер глазами, еще одна с искусственными волосами, торчащими дыбом, как сухой куст, позади нее несколько чиновников в строгих комбинезонах тащат здоровенные сумки и спешат, как жертвы, улепетывающие от убийц. Каких диких типажей тут только не было! В углу робот с фотонным дробовиком обыскивал наглую девицу, которая строила презрительные рожи и пыталась оттолкнуть машину. На полужидких скамейках сидели целыми семействами, а поодаль, у окна с городской панорамой подпрыгивал от нетерпения розовый карлик с механическим лицом. Где-то пикали сигналы прибытия звездолетов. И при этом, что странно, в залах космопорта стояла удушающая тишина. Даже плавающие у стен и под потолком огромные новостные голоэкраны были молчаливы и безучастны. В ногте у каждого был свой собственный миниэхо, и каждый слушал свой собственный звук.

До рейса оставалось еще почти полчаса, и Цин, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, включил в наушнике инфоканал.

«Падение роста экономики оценили от двух с половиной до трех процентов на будущий год и почти на шесть процентов в ближайшее пятилетие. При этом ожидаемого правительством роста не случится и в долгосрочной перспективе. Тем не менее, корпорация Сан Рико Райз опубликовала ежегодный отчет и похвасталась увеличением прибыли на восемнадцать процентов годовых. Только за последний квартал значительно увеличились доходы оружейников, средств массовой информации и визуальной музыки. А вот расходы на правительство выросли почти в половину – на шесть с половиной процентов».

«Топ-менеджер Эл Тун, имя которого все еще не называется для прессы, найден мертвым сегодня утром в районе трущоб Салтык. Тело было обезглавлено и частично растворено в кислоте. Ведется следствие, но по предварительным данным полиция подозревает бытовое убийство или разбойное нападение, связи преступления с профессиональной деятельностью погибшего на данный момент решительно опровергаются».

«Сильное излучение неизвестной природы в секторе созвездия Топаз обнаружено сегодня сразу несколькими ведущими астрофизическими институтами. Официальных комментариев пока не поступало, но, по данным любительского портала «Белая материя x62-13E», выброс энергии, возможно, стал следствием взрыва сверхновой звезды. Впрочем, эту версию уже раскритиковали ученые Первой Академии Наук, назвав ее антинаучной и дилетантской».

Цин не мог сосредоточиться. Кто из этой толпы взойдет в его звездолет? Кто сядет в кресло рядом? Вдруг кто-то не выйдет на пересадочной станции? Вдруг кто-то останется и Цин убьет его? Да что об этом думать, проклятье, все уже решено!.. И что в этом такого, опять-таки?! Сейчас бы выпить…

Когда пришло время занимать места, небо почернело совсем. Как будто необъятная пустота космоса охватила весь мир… Впрочем, так и было.

Цин сел у электронного окна, рядом устроился пожилой мужчина, лет под восемьдесят, наверное. Вежливо поздоровался и стал беседовать со своей супругой через проход. Мужчина впереди разглядывал финансовые графики, а двое средних лет позади шептались о чем-то непонятном, кажется, о квантовых флуктуациях. Детей в салоне было немного, но гомонили они за всех остальных разом, шикающие матери пытались их угомонить, но только раздражали взрослых. Цин включил в наушниках музыку и принялся перебирать виды в иллюминаторе. Красивые пейзажи с соседней планеты, картины космоса, пролет над городом днем, в полночь… Наконец на экране появилось реальное изображение мира снаружи. Пошел мелкий дождь. Даже изнутри он казался острым от холода и неприятным. В ноги ударил жар кондиционеров. Цин заметил, что его трясет. Трясет от холода в этом шумном, тускло-желтом нагревающемся салоне. Все эти люди должны выйти. И вот этот старик рядом, и пара любителей физики позади, и та маленькая девочка, которая с диким смехом дергает за нос своего крошечного брата, за что получает подзатыльников от матери. Они должны выйти.

Мир снаружи на мгновение вспыхнул и всколыхнулся – корабль поднимался над землей. Беззвучно, спокойно, лишь легкая вибрация пошла по стенам и сиденьям. Город внезапно уменьшился и уже через пару секунд исчез в облаках. За окном засветился воздух и смахнул с экранов капли дождя. Где-то в стороне вновь мелькнула полоска солнца, корабль пробирался сквозь атмосферу медленно, не спеша. На мгновение Цин почувствовал, что теряет вес, что все становится каким-то ненастоящим, как во сне, но гравитация вернулась спустя мгновение, и все стало прежним. Корабль вышел в космос.