Пока Полина с сыном сервировали стол закусками, фруктами и сладостями: нарезая, размещая, уплотняя, Любовь Владимировна в задумчивости осматривала все открытые поверхности в квартире. Начав с трельяжа в прихожей, плавно перешла в комнату. Она методично открывала створки серванта, книжного шкафа, секретера, оглядывала полки, залазила в ящики, интересовалась за телевизором. Глядя на ее молчаливое старание, Кешка, указывая на бабушку взглядом, характерным вскидыванием головы спросил у матери, мол, что это с нашей юбиляршей? Полина, прибывая в полном неведении, только скромно пожала плечами, мол, да кто ее знает . . .

Спросить «в лоб» было как-то неудобно. Печально сосредоточенный вид предупреждал об отстраненном состоянии бабушки, и любопытное вмешательство в поиски грозило всплеском раздражения. Во избежание неприятного инцидента разумнее было дождаться добровольных пояснений на этот счет. Между тем, закончив со спальней, пожилая женщина направилась с обыском в кухню. Хорошо к этому времени праздничный стол, накрытый к торжеству в лучших традициях давно минувших пышных застолий, терпеливо ожидал гостей, а в кухне царил полный порядок. Пока бабушка гремела ящиками, выдвигая их один за другим, хлопала дверцами шкафов, дочь удобно расположилась в кресле перед телевизором, а внук по свойски налил себе чаю и церемонно уселся во главе стола.

– Кеш, можно было бы и остальных подождать, – скорее из воспитательных целей, нежели из упрека, равнодушно заметила Полина.

– Кого остальных? – поинтересовался парень в ответ, поддевая лопаткой кусок шоколадного торта.

– Нас с бабушкой . . . для начала . . .

Кусок соскользнул с лопатки и плюхнулся в тарелку, разлетевшись на маслянистые куски.

– Бабуля шарит по кухни будто партизанка в белорусских лесах, у тебя сериал перед глазами и целый вечер свободного времени . . . – первая ложка с тортом отправилась в рот, парень от удовольствия расплылся в улыбке, – а мне, представь себе, некогда.

– Что бабушка ищет? – не поворачивая головы, поинтересовалась мать.

– А я знаю? Говорю же, как партизанка в разведке . . .

Из кухни появилась растерянная пенсионерка с посудным полотенцем в руках:

– Полина, ты случайно ключи от квартиры не видела?

– От чьей? – беспардонно в разговор вмешался внук.

– От моей, разумеется, – спичкой вспыхнула бабушка.– Ищу весь вечер . . . Куда девала? Не помню . . .

– Бабуля, ты сядь на диван, успокойся и медленно, сосредоточенно вспоминай. Начни с того, как подошла к двери в подъезд, поднялась по лестнице, открыла дверь в квартиру и дальше . . .

Любовь Владимировна последовала совету внука, добросовестно села на диван, для пущей сосредоточенности прикрыла глаза. Прибывая в полной прострации, отдельно от происходящего в комнате, вдруг с округлившимися от ужаса глазами, хрипло произнесла:

– Дверь в квартиру была открытой . . . я не открывала ее ключом . . . просто повернула ручку . . .

Рука Кешки с тортом замерла в воздухе. Полина резко обернулась к матери лицом:

– Это как открыта? – не поняла она.

– Бабуль, может быть, ты ее забыла закрыть, когда ходила в магазин?

Пожилая женщина в недоумении пожала плечами:

– Может быть . . . теперь уже не вспомню . . . Я могла не закрыть квартиру . . . поспешила . . . забыла . . .

– Слушай, а тебя не обокрали? – предположил внук. – Давай, проверим.

– Я уже все осмотрела в квартире. Ничего не пропало.

– А деньги?

– Какие там деньги . . . Нет. Все на месте.

– Так ты все же брала ключи с собой? В чем ходила в магазин? Сумку брала? – сыпля вопросами на ходу, Полина направилась в прихожую.

– Ходила в костюме бордо, в нем нет карманов. Сумку брала, в ней все осмотрела – нет.

Дочь, вернувшись из прихожей с кожаной черной сумкой в руках села на диван рядом с матерью. Высыпав содержимое сумки на поверхность дивана, выворачивала карманы и карманчики, шарила рукой по закромам, потом, перебирая каждый предмет, отправила его на место. Ключей не было.

– Может завалились за трельяж? – Кешка отправился с осмотром.

Раздался нерешительный звонок в дверь, щелкнула задвижка под руками внука, и прихожая наполнилась не по возрасту звонким голосом Нины Кузьминичны, многолетней соседки по лестничной площадке. После немного бравурной и в то же время сентиментальной процедуры поздравления, юбилярша, провожая гостью к столу, так, между прочим, поинтересовалась:

– Нина Кузьминична, я сегодня утром встретила вас у дверей вашей квартиры, помните?

– Конечно, – без задней мысли утвердительно улыбнулась приветливая соседка. – Я с почты шла . . .

– Нина Кузьминична, когда мы встретились, я квартиру, наверно, замыкала?

– Нет. Вы просто прикрыли дверь и стали спускаться по лестнице вниз . . .

– Почему вы уверены, что мама лишь прикрыла дверь, а не замкнула ее на ключ? – как можно безразличнее, подыгрывая матери, уточнила дочь.