Любая возникшая проблема у ребенка решается показными слезами и пронзительным визгом, но этой особе, похоже, об этом никто не сообщил. Она взмахнула руками, и температура воздуха на чердаке заметно понизилась.

Признаться, я испугался. Начал что-то лепетать, выпуская изо рта облачка пара, но та перебила:

– Подлец! Сволочь! Ненавижу!

Выругавшись, девочка ринулась ко мне, и ее перемещение я поначалу принял за телепортацию – настолько молниеносно все произошло. Стоя рядом, она едва ли доходила макушкой до солнечного сплетения. Маленький кулачок без размаха врезался в грудь. Касание призрачной руки показалось слабым порывом ветра, зато от удара сердце сжалось и похолодело, а после второго пропущенного тычка в живот, ленивые, толкающие пищу петли кишечника замедлили ход.

– Как ты смел! – продолжала вопить истеричка, сопровождая каждую фразу новой атакой. – Гад! Подонок! Только ты бы смог! Ненавижу тебя!

Как сражаться с призраком? Ответ простой – никак! Можно притормозить их некоторыми заклинаниями, ненадолго обездвижить уникальными артефактами, однако остановить не получится.

Кулачки без остановки молотили по телу, пока я не лишился чувствительности рецепторов. Осязание резко сменилось обжигающим холодом. Дыханием Смерти. С каждым касанием оно окутывало новый орган, ползло по конечностям, подбиралось к голове.

Не помню точно, сколько раз в меня врезался призрачный кулачок. Восемь или десять. Не имеет значения. Девочка выпустила пар и выдохлась, упав на колени. Из-под свисающих локонов доносились тихие всхлипы и последнее, едва слышное: «Ненавижу».

Привалившись к стене, я прикрыл веки. Одеревеневшие руки и ноги разваренными макаронинами стелились по полу. Голова гудела и соображала туго, сосуды, питающие мозг, замедлили кровоснабжение. Только бы не потерять сознание!

– Мне жаль тебя, – теряя остатки сил, прохрипел я.

– Что?

Девочка подняла удивленный взгляд.

– Мне жаль, что тебя лишили нормального детства. Кукол и платьев, глупых подружек и мальчиков, привлекающих внимание дерганьем косичек. Это несправедливо! Ты потеряла родителей, мыслишь и рассуждаешь вовсе не как ребенок, а как взрослая женщина, уставшая от испытаний безжалостной судьбы, – речь давалась с трудом. – Твоя душа вся в ранах. И пусть некоторые превратились в шрамы, рубцы тоже причиняют боль, напоминая о потере близких. С тобой жестоко обошлись. Мне так тебя жаль…

– Что же я наделала?! – воскликнула призрак.

Она только сейчас осознала масштаб нанесенных увечий, подбежала и нежно опустила ладони на онемевшую грудь. Сердце отозвалось слабыми толчками. Я не видел никакого способа избежать трагического финала.

– Как же тебе тяжело, малышка. Как же… – просипел я и закашлялся.

– Не шевелись, Эван. Не говори, – потребовала маленькая леди, перебирая пальчиками по ребрам и животу. – Я обещаю, все будет хорошо.

Все будет хорошо.

Не это ли говорят смертельно раненному человеку, чтобы успокоить его? Я уже смирился с непредотвратимой кончиной. Глупо надеяться на чудо, когда внутренности скованы Дыханием Смерти.

Тонкие пальцы движениями пианиста то поднимались вверх, замирая на висках, то спускались к бедрам по лестнице из ребер. Поначалу я решил, то девочка делает своеобразную эвтаназию. Достаточно заморозить мозговые артерии, чтобы я погрузился в вечный сон, при этом не испытав каких-либо мучений. Каково же было изумление, когда один из парализованных пальцев на левой руке шевельнулся. С ног до головы пробежала волна тепла, прояснился затуманенный разум.

– Что… Что это? – выдавил я.

– Кажется, тебе велели молчать, – улыбнулась спасительница. – Это, друг мой, Дыхание Жизни.

Спустя короткое время вернулись силы, неблагоприятные для здоровья эффекты скоротечного боя улетучились, сменившись блаженным теплом. Согревающие волны дюйм за дюймом охватывали тело, подобно своим морозным предшественникам.

Я попытался встать, но девочка мягко толкнула обратно.

– Не надо.

– Что это за способности? – не понимал я. – Никогда не слышал, чтобы призраки умели такое.

– Как бы это объяснить, – призрак убрала руки и крепко задумалась. – Понимаешь, скитающиеся по земле духи занимают промежуточное место между жизнью и смертью. То есть находятся на одинаковом расстоянии от обеих граней, от обеих крайностей. Потому мы обладаем двумя силами, названными вашими учеными Дыханием. Одна из них холодом приближает к смерти, а другая теплом возвращает к жизни. Вот так.