– Второй этаж и налево. Вторая дверь.

– Спасибо.

Пробежал мимо родителей юной студентки, взобрался по ступеням наверх. Над лестницей висела голова оленя с большими ветвистыми рогами. Свернул в нужном направлении и толкнул вторую дверь.

– Мадлен… – выдохнул я и осекся.

Девушка стояла рядом с кроватью, спиной ко мне. На оклик не обернулась. И я понял, что опоздал.

Медленно вошел в комнатушку. На кровати лежал молодой человек с вытянутыми по швам руками. Вены на тонких длинных пальцах взбухли и в некоторых местах переплелись узлами. По сосудам до сих пор бегали серебряные росчерки, которые, впрочем, быстро угасли. Постепенно уходила краснота с кожи бывшего снайпера, остекленевшие глаза смотрели куда-то вверх. Рот полуоткрыт в ужасном подобии ухмылки.

На обнаженной груди Илая лежал тот самый медный браслет, которым она коснулась сферы.

– Я думала, что это поможет, – промолвила девушка. Она находилась в каком-то задумчивом оцепенении, попавшая в плен собственных мыслей. – Думала, что магия Хранителя поможет ему. Мой дядя…

Всхлипнула. По бархатным нежным щечкам пробежали мокрые дорожки.

Я не пытался прервать девушку, только тихонько обошел со стороны.

– Мой дядя – потомственный шаман. И он заговорил браслет, чтобы тот впитал в себя магию Кристалла. Сказал, что это… Что это поможет унять жар и полностью излечить от огненной болезни.

– Ты не виновата, – прошептал я.

– Нет, виновата! – резко вскрикнула девушка и вновь разрыдалась.

Встревоженные родители Мадлен, услышав крик дочери, поспешили наверх. Были хорошо различимы бухающие шаги отца и шаркающие – матери.

– Ты ни в чем не виновата, – повторил я и прижал к себе подругу.

– У тебя рана, – девушка коснулась оцарапанной щеки.

– Это пустяк, – я мягко отвел нежные пальчики.

Старший брат Мадлен Илай сильно побледнел. Кожа приобрела восковый оттенок и казалась совершенно бескровной.

Мои губы беззвучно произнесли:

– Покойся с миром.

В то утро небосвод сиял кристальной чистотой. Не было даже морозного ветра. Редкие снежинки, местами осевшие на земле, под лучами солнца превратились в маленькие лужицы. Наверное, эта суббота – последний день в году, когда стоит такая чудесная погода.

На городском кладбище собралось немного народу. Проповедник произносил торжественную речь. Мускулистые рабочие вырыли яму, и пока велась служба, терпеливо курили самокрутки в стороне.

Я находился в отдалении от основной группы людей, поскольку не являюсь ни родственником умершего, ни его знакомым. Просто человек, который пришел выразить соболезнования семье и поддержать Мадлен.

Само кладбище выглядело ухоженным. Аккуратные плиты могил, возвышающиеся над ними каменные символы Хранителя, подстриженная трава, опавшие листья сметены в два больших вороха, по размеру не уступающим стогам сена, – все это говорит об исправной работе смотрителя. Он трудится усердно и в полной мере отрабатывает свою зарплату. Вдали, на холме, темным пятном пестрело здание склепа. Двухэтажное, с облупленными стенами, оно выглядело зловеще. Словно отвратительного вида язва на чистой безупречной коже.

– …И когда пришло время Илая, Хранитель забрал его в свои чертоги, – между тем надрывался проповедник.

Рабочие откровенно скучали, один из них вытер потное лицо рубахой, другой докурил свой табак и поглядывал на лопаты. Для них это был обычный день, впрочем, как и для меня. Однако собравшиеся люди пребывали в подавленных чувствах. Мадлен, одетая в черный костюм, скорбно скрестила руки и смотрела вниз, на носки своих туфель.

От толпы отошел грузный мужчина.

Первое наше знакомство нельзя назвать идеальным, – как-никак я пытался ворваться в его дом, – теперь он относился ко мне с большим доверием.

Мужчина встал рядом, некоторое время мы молчали.

– Тебя ведь зовут Эван, не так ли? – наконец, спросил он.

– Да, сэр.

Мне не зря тогда пришла в голову ассоциация этого человека с медведем. На нем темный траурный наряд выглядел неестественно, а пиджак вот-вот грозился порваться на спине.

– Мое имя Фрейн, но для тебя я мистер Фитцжеральд, усек?

– Да, сэр, – повторил я.

Отец Мадлен заворчал, удовлетворенный ответом

– Моя дочь рассказала о тебе. Что вы учитесь на одном курсе, что дружите. Поведала также о своей безумной затее с Кристаллом, и о том, что ты помог ей. Возможно даже, спас от смерти.

Я воздержался от комментариев.

– Позволь спросить, как ты разобрался с глиняными стражами?

– Просто везение.

– Их было четверо.

– Я уничтожал големов по одному.

– Что же, умно, – мистер Фитцжеральд потер заросший подбородок. – А как ты узнал, что Мадлен затеяла авантюру ради брата?

Фрейн посмотрел на Илая. Последний лежал в гробу из ясеня. Восковая кожа совсем огрубела, бескровные пухлые губы полуоткрыты. В доме я не заметил, насколько красив молодой человек. Виной тому были признаки короткой агонии и обилие отпечатков огненной болезни, а именно красных пятен. Но при жизни, готов поспорить, Илай имел немалый успех у женщин.