Я огляделся. Вокруг не было абсолютно ничего. Кажется, это помещение станет для меня могилой.

Бум! Бум! Бум! Бум!

Мелкие камни и осколки крупных булыжников упали на пол. Проем расширился, половина рыла убийцы в него уже помещалась.

Мне казалось, что духи сонного города пробудились и завыли, точно тысяча грешников. Умом я понимал, что это были просто галлюцинации. Шутки воспаленного мозга, чувствующего приближение собственной гибели.

Бум! Бум!

Я в отчаянии закричал, и кабан заревел вместе со мной. Не торжествующе, нет. То бы крик, полный боли. Ларрайн отступил. Его избитая морда, от ушей до нижней челюсти залитая кровью, исчезла.

Хрум-хрум-хрум. Животное быстро отдалялось.

Я осторожно приблизился к выходу, опасаясь, что это может быть коварной уловкой. Недаром Сэмюэль предупреждал, что ларрайны хитрые. Этот сукин сын поджидал нас в засаде долгое время, и мистер Хардклиф на вершине холма шел впереди, потому и нарвался.

Кстати, о старшем охотнике племени…

Он встретил меня снаружи. Живой и невредимый.

– Ты в порядке? – поинтересовался спутник.

– Как ты выжил, Сэмюэль? – удивился я. – Я видел, как ты полетел с обрыва.

– Помнишь, мы разговаривали о ползуне. Так вот, его корни свисали вниз, и я за них зацепился. Полез наверх, чуть не навернулся, когда тонкий корень оборвался, однако схватился за другой и выкарабкался. Пистолет безвозвратно утерян, – посетовал он.

Я расхохотался.

– Благодари Хранителя, что он тебя спас. А не горюй о потере оружия.

– Меня спас не Хранитель, – не согласился охотник. – Это сделали мои пальцы.

– Говоришь прямо, как мистер Фитцжеральд, – улыбнулся я. – Что было потом? Ты нас нагнал… Но как отпугнул ларрайна?

– Всадил в его шкуру копье. Отличный бросок, – похвалился тролль, – попал прямо в спинное нервное сплетение. Клянусь своими сапогами, кабан сейчас загибается от боли. Где твои сумка и мушкет?

– Бросил по дороге.

– Не страшно. Ларрайн побежал в обратном направлении, так что поклажу мы подберем. У нас два огнестрельных оружия, а кабан серьезно ранен. Должны завалить!

В его голосе слышался азарт.

– Сэмюэль, не лучше ли вернуться в Марбург, – запротестовал я.

– И показать тупому стражнику, что мы пришли с пустыми руками. Вот уж нет! Не трусь, Эван. Это тебе, конечно, не оленей валить, но мы справимся. На снегу отлично видны отпечатки копыт, найдем ларрайна в два счета!

– А на светлозаров не нарвемся?

– Их нет в этой части леса. Иначе я бы не пришел сюда охотиться. Ну все! Хватит пустых разговоров! Кабан далеко смылся, самое время его нагонять. Если ты не со мной, то Марбург в том направлении.

– Я с тобой. Веди, Сэмюэль.

Мы отправились тем же путем, вверх по холму. Сумка и мушкет лежали на том месте, где я их бросил. Правда, рядом с оружием на земле пестрела отметина копыта. Наступи ларрайн на полшага ближе, и я остался бы безоружным. Мощная лапа зверя переломила бы пополам мушкет, как зубочистку.

Чем дальше мы уходили в лес, преследуя добычу, тем больше я опасался нарваться на светлозаров. Среди обывателей у визари, помимо сынов неба, есть другая кличка – дети неба, что практически одно и то же. Великанов недалекие умы называют детьми камня, а морской народ – детьми воды. Так, у светлозаров есть свое прозвище – дети леса. Именно светлозары считаются первой расой, появившейся в Салии. И вся растительность и живность считается их достижением. По сей день дети леса, особенно самые дикие из них, продолжают жить в лесах и приглядывать за матерью природой. У них свои странные обычаи и обряды. И не поздоровится дровосеку или охотнику, попавшему в их руки.

Погоня продолжалась больше полутора часов. Небо заметно потемнело. Мы следовали по «горячим» следам и лишь единожды сделали короткий перерыв, чтобы перекусить. Я всерьез начинал бояться не только встречи со светлозарами, но и возможности заблудиться. Однако тролль чувствовал себя в лесу, как дома. Он умеет ориентироваться и после победы над ларрайном обязательно выведет нас обратно к Марбургу.

– Хотел закончить дело до темноты, – фыркал он. – Похоже, не получится.

– Ничего страшного. Вернемся ночью. Стража откроет нам ворота, – обнадежил я.

Спустя полчаса зверь сменил направление и забрал сильно вправо.

– Он делает крутую дугу, – задумчиво произнес мистер Хардклиф.

– Почему мы остановились?

– Что мешает ларрайну бежать прямо? – размышлял вслух бывалый охотник.

– Не знаю. Думаешь, он опять задумал сделать нам ловушку?

– Нет. Это мы устроим для него засаду, – лицо тролля сияло. – Помнишь, я говорил, что в зимний период они гнездятся отдельно от самок?

– Впереди берлога кабана, – догадался я.