Женщины уже во всю стучали в ворота города. Наконец, створки со скрипом отворились, позволив людям укрыться за толстыми стенами Неаполиса. Убедившись, что опасность больше никому не грозит, Нао спрятал биопистолет и смешался с толпой, в которой почти не было молодых мужчин. Отцы семейств и их старшие сыновья, вооружившись кто чем мог, остались у своих домов и с мрачной решимостью смотрели в сторону моря, готовые или защитить свой кров или дорого отдать свою жизнь.

Но на этот раз всё обошлось. Из ворот города уже выдвигался отряд всадников, вооружённых мечами и копьями. За каждым рыцарем следовали два-три пеших воина с луками и алебардами.

Сарацины, осознав, что неожиданный набег не удался, сделали резкий поворот направо.

– Поплыли к Путеоли, – сказал кто-то в толпе. Нужно бы послать гонца предупредить…

– А, может, и на Прочиду. На остров конного гонца не пошлешь…

– Или на Энарию. Большой остров, есть чем поживиться злодеям.

Опасность миновала, и жители посёлка постепенно покидали город. Только один мужчина пошёл в противоположную сторону, и Нао последовал за ним. Почти сразу они оказались на большой площади, которая, судя по всему, в дневное время превращалась в рынок. Сейчас было еще очень рано, но кое-где торговцы уже начинали раскладывать товар – муку, лепешки, сыр, рыбу, зелень, оливки…

На краю площади стоял неказистый каменный домишко с колокольней. Нао уже знал, что это церковь, хотя ещё не до конца осознавал её предназначение.

– Нужно будет поблагодарить Марию Кармину за спасение от сарацин, – неожиданно сказал мужчина, повернувшись к Нао.

– Кто такая Мария Кармина? – робко спросил Нао.

Мужчина подозрительно посмотрел на него.

– Мария – мать нашего спасителя Иисуса…

– Знаю, знаю, – закивал Нао. Он уже слышал историю про Иисуса Христа, про таинство его рождения, мучительную смерть и чудесное воскрешение. Надо сказать, что к этой истории у него оставалось очень много вопросов. – А почему Кармина?

– Ты что, раньше не бывал в Неаполисе?

– Был один раз проездом, – почти не соврал Нао, вспоминая самый грустный день своей жизни.

– Ясно, – сказал мужчина. – Я – Карло.

– Я – Никколо. – Нао на ходу придумал себе имя, привычное на местный слух и пожал протянутую руку.

– Когда я еще был пацаном, – начал рассказывать Карло, – в Неаполисе появились монахи, бежавшие от сарацин из Палестины. Там их община жила на горе Кармель, и их назвали кармелитами. Они одевались в тёмно-коричневые балахоны с капюшонами. С собой кармелиты принесли свою святыню – икону Марии, нарисованную в тех же тонах. Поэтому её называют Мария Кармина или Мадонна Бруна.

– Бруна?

– Ну, значит, темная. Брюнетка. А, может, и чернокожая. На юге, в Калабрии и на Тринакрии, во многих церквях висят иконы темнокожей Мадонны.

– Разве мать Иисуса была темнокожей? – задал Нао провокационный вопрос. Но Карло только пожал плечами.

– В Неаполисе кармелиты жили скромно, молясь и делая богоугодные дела. Они заслужили уважение, и им позволили занять вот эту церквушку возле Рыночной площади. Думаю, монахи разбогатеют и построят себе церковь побольше.

– А как они разбогатеют?

– Разбогатеют, не сомневайся. Народ так и валит помолиться образу Кармины. Говорят, она утешает при горестях. И каждый оставляет монетку-другую. А народу тут полно, на Рыночной площади днём не протолкнешься. Да и горестей хватает…

Они миновали церковь и молча двинулись по длинной узкой улице, вымощенной камнем. Карло прервал затянувшееся молчание.

– А ты кто и зачем в Неаполис?

– Я рыбак с Капри, но уж больно тяжелая работа – ночью рыбу вылови, днем – продай, да и не всегда купят, да и выручка грошовая… Решил вот поискать удачи в городе.

Карло посмотрел на него изучающе, непонятно поверил или нет.

– Ладно, я к брату иду. Спрошу насчет работы для тебя. Брат на холме Воммеро живет, – Карло махнул рукой куда-то неопределенно.

Они подошли к воротам и вышли за городскую стену. Эти ворота не были заперты, да и стражника рядом не было. Нао это удивило.

– Сарацины нападают только с моря, – пояснил Карло, – вот если Длиннобородые набегут или, чего хуже, Северные Люди, тогда жди беды. Весь город на защиту поднимется, лучники будут со стены стрелять, раскаленную смолу на головы лить нападающим… Только сейчас у нас мир и с теми, и с другими, слава нашему герцогу!

Они шли по тропинке, хорошо протоптанной ногами и копытами. Дорожка поднималась по склону вверх и напоминала туннель, потому что сверху была укрыта переплетающимися кронами растущих по обе стороны деревьев.

– Нфрашката, – сказал Карло.

– Что? – переспросил Нао.

– Так называют эту дорогу. Означает "шалаш".

– Отчего же шалаш, ведь это дорога, а не хижина?

– Нфрашката означает "накрытая ветками". Такой может быть и дорога, и хижина.

Тропинка вывела их почти на самую вершину холма. Ещё чуть выше располагалась каменная постройка, напоминавшая церковь Кармины, которую они оставили внизу. По склонам были разбросаны деревянные домишки.