– Зачем – спрашивал я себя – всю жизнь жить с одной женщиной, если я так легко нашел ей замену на стороне?

Через полгода я оформил развод. На тот момент я уже три месяца как жил с Верой. У нее был продолжительный послеоперационный отпуск и мы его проводили на Северном Кавказе, где я купил небольшую квартиру в старом фонде недалеко от парка. Забота о ней отчасти оправдывала мое безделье. Я так и не нашел себе стабильную работу, зато при ее моральной поддержке начал писать романы. Я написал четыре автобиографических произведения о своей жизни, которые отправил в два крупнейших российских издательства и эта надежда на будущую известность питала мой энтузиазм и отвлекала от мрачных перспектив жизни в России. По правде сказать, я так и не адаптировался. Я искал свое место не в стремнине жизни, а в тихих заводях, на обочине, в маргинальных практиках литературного сочинительства текстов шокирующего содержания. Средства к своему существованию я получал сдавая в наем две комнаты в своей трехкомнатной квартире в Москве, постоянно проживая у Веры в Курске. Пикантность ситуации придавал тот факт, что Вера была замужем, хотя ее муж больше года назад получил должность и уехал служить в столицу, а теперь избегал с ней каких-либо контактов, и даже свои кратковременные визиты на родину он стараясь держать в тайне от супруги, останавливаясь у друзей. Постепенно я свыкся со своим двусмысленным положением. Днем я писал свои истории, вечером готовил ужин и ждал возвращения подруги. Раз в несколько месяцев, мы устраивали себе маленькие каникулы и выбирались в Ессентуки попить минеральной воды и погулять по парку. Ей нравилось то, что я пишу, Вера укрепляла мою веру в себя, настойчиво повторяя, что я талантлив и обязательно, рано или поздно, добьюсь признания.

В пятьдесят три года услышать подобные авансы в свой адрес дорогого стоит. По сути, мне предлагалось идти в ва-банк. Перспектива реванша кружила мне голову. Возможно это и явилось основной причиной почему я к ней так сильно привязался. Вера служила мне в роли психотерапевта, которого я часами водил по закоулкам своей памяти, и это стало началом большой работы по извлечению из глубин своего подсознания полузабытых историй, из которых я ткал полотно своих «романов». Я постепенно вгрызался в эти глубокие пласты, стремясь докопаться до истоков своих комплексов, страхов, тревог, стремясь, тем самым, найти способ избавиться от кошмаров детства и юности. Я посвящал все свое время тому, чтобы реализовать зарытые таланты, которые я до сих пор не осмеливался обнаружить.

Процесс так меня увлек, что я не замечал хода времени. Так я провел почти пять месяцев в ежедневном занятии сочинительством. Пока я писал, я был занят делом, мои страхи отступали, я не так сильно тревожился за свое будущее и настоящее, и не так сурово обличал себя за то, что бросил семью в чужой стране, сбежал от трудностей, спрятался, окопался в квартире женщины, с которой я познакомился по случайному стечению обстоятельств.

Мы не познакомились даже – мы просто вцепились в друг друга, как два неумелых фигуриста на скользком льду. Вера готовилась к операции по замене тазобедренного сустава, а я должен был начинать новую жизнь в Москве, после возвращения из Америки. Ни ей, ни мне не на кого было рассчитывать. Нас двоих преследовал страх неизвестности и одиночества, который мы тщательно старались заглушить коньяком, сексом и бесшабашным разгулом в курортном городишке.

Глава 2. Тени прошлого

Первое время после нашего знакомства я находился в состоянии эйфории. С сентября я начал работать агентом по недвижимости и к январю у меня прошло две сделки. Заработанные деньги позволили мне провести с Верой весь послеоперационный период. Как только Вера вышла на работу, я пытался возобновить свою деятельность в агентстве недвижимости, но у меня уже не было былого энтузиазма, меня неудержимо влекло в Курск, к Вере, и я срывался на выходные к ней, забросив все свои дела. Постепенно я полностью переселился в ее квартиру и начал писать роман от первого лица о своих летних приключениях. Написав первую историю, я взялся за вторую, в которой описал свои детские годы, взаимоотношения с матерью и отношения в женой. После этого я взялся за период жизни в Америке. В четвертой книге я описал свой опыт выживания в девяностые годы, как мы с супругой ездили в Китай в сопровождении групп «челноков», как работал гидом на Байкале, как после гибели японской туристки бросил эту работу и пошел в церковь кочегаром, а из кочегарки попал в кабинеты областного правительства, а потом и вовсе уехал в Москву, а из Москвы в Америку. Я писал почти ежедневно по пять-шесть часов в день. Я отправлял свою писанину – один роман за другим в издательства, откуда получал стандартный ответ, гласящий, что на рассмотрение рукописей в среднем уходит от шести месяцев до года, и если мой текст заинтересует издательство, то со мной свяжутся. Что ж, я не слишком доверял своей писательской удаче, но, во всяком случае, я был занят тем делом, о котором мечтал с детства.

Вера кажется прекрасно разобралась с особенностями моего характера. Я был крайне честолюбив, мне требовался успех, она внушала мне счастливые надежды, но иногда я впадал в уныние. С унынием я научился справляться при помощи водки. Вера сама была не прочь хорошо выпить, и постепенно наше с ней увлечение алкоголем вошло в привычку.

Мы прекрасно с ней проводили время за столом. Мы разговаривать часами, потом валяли дурака, чудили, смеялись, занимались сексом. Порой наши игры переходили в шутливую борьбу, доводящую нас до взаимного изнеможения. Я пытался взять процесс под контроль. Мы вводили запреты, но всякий раз их нарушали, и пили пуще прежнего. Я уже приобрел привычку к алкоголю, который усмирял мою тревожность. Как правило, на следующий день после пьянки, я совершенно был спокоен и мог плодотворно трудиться над текстом без каких-либо сомнений. Единственной победой над собой, которой мы могли с Верой гордиться это был отказ от курения. Я шутил, что бросив курить, мы смогли увеличить без дополнительного вреда для здоровья долю потребляемого алкоголя на тридцать процентов.

Я шутил, но в то же время отдавал себе отчет в серьезности обнаружившейся проблемы. Я стал задумываться над тем, что эта страсть может погубить нас двоих, и нам, в конце концов, придется спасаться по одиночке. И все же, я не торопился с решением, Вера слишком много для меня значила. Она не осуждала меня, поддерживала, заботилась обо мне и ничем меня не обременяла. Она не скрывала того, насколько мое присутствие в ее жизни важно для нее. Это льстило моему самолюбию и придавало мне значимости в своих глазах. Я не испытывал этого чувства с тех пор, как выросли мои дети, .

Не знаю, чему может научить жизнь с новым партнером в пятьдесят три года? Я привык быть настороже, никому не доверять. Да и Вера тоже была сложившимся человеком, успешным профессионалом, заботливой мамой взрослой дочери, которую она обеспечила всем необходимым для самостоятельной жизни. У нее был свой круг знакомых и друзей, свои устоявшиеся предпочтения, собственная квартира, город, в котором прошла ее молодость. Я же нигде не чувствовал себя дома. Сбежав из Америки, я всерьез подумывал над тем, чтобы обрести себе постоянное пристанище на Кавказе, в Ессентуках, где была похоронена моя мама. Собственно поэтому я и купил там небольшую квартиру, как бы примеряясь к тому, чтобы провести остаток своих дней возле мамы, но со временем я понял, какими нереалистичными были мои планы, сколько в них было эмоциональной непоследовательности и губительного авантюризма. Я как будто бы на время сошел с ума, и мне даже страшно и странно вспоминать события того лета 2018 года, когда я приехал на курорт из Америки, полный сумасбродных планов и дурной, бьющей из меня энергии. Это был кризис во всем его эпическом безумии. Женщины, алкоголь, сигареты, четырехчасовой сон, танцы на улице, общение со странными и опасными личностями – все это благополучно сошло мне с рук, как будто меня охраняла некая высшая сила. Что ж, я сполна отдал ей дань, полностью положившись на волю случая, и теперь не мог пенять судьбе на то, что моя подруга страдает алкогольной зависимостью. Разве не сказано в Писании, что мы должны носить бремена друг друга?

Я часто задумывался над тем, почему я решил вернуться в Россию. Что-то сломалось во мне, я потерял чувство своей причастности к окружающему миру. Да, в Америке у меня была работа, но какие перспективы были у той мой жизни за океаном? Убежать вновь, чтобы вернуться в свое прошлое, утратившее для меня всякий смысл? Я так и остался между небом и землей. Я словно повис в воздухе, болтая ногами, и это состояние наполняло меня чувством непреходящей тревоги.

Удовлетворив мое любовное чувство, Вера заставила меня задуматься над тем, что действительно мне важно помимо секса. Ночами мне снились сны, в которых я видел своих детей маленькими: я спасал их из трудных ситуаций, заботился о них. Наверное я скучал по тому времени, когда я был им нужен. Но я не нашел для себя места в их взрослой жизни, я сам оставался в душе подростком, мальчиком с комплексами и страхами, которые вынес из своего детства. Я сам ждал спасения, я жаждал счастья любой ценой. Но кто его мог мне дать? Мамы уже не было, она ушла, оставив мне чувство вины. Возможно я искал не женщину, а человека, который мог бы мне ее заменить. Я привязался к Вере, потому что она давала эту иллюзию защиты, она мне сочувствовала, но это не делало меня сильней.